Статьи и воспоминания

...Скрипач Цимбалист рассказывал мне, что он хорошо знал Эйнштейна, был своим человеком в его доме. Но в одну комнату его никогда не пускали. Однажды Цимбалист все-таки тихонько прошел туда. Большего беспорядка он в жизни не видел! Это был кабинет великого ученого.

Не устану повторять: наше искусство должно быть источником радости, воспевать добро, нести людям счастье. Каждый художник в меру своих сил и таланта должен быть подобен солнцу. Даже в горе, в глубочайшей трагедии нужно видеть впереди свет и надежду, звать людей к прекрасному будущему.

«Неделя», 1963, 12 октября

*

— Сколько длится Ваш рабочий день?

— С небольшими перерывами 10 — 12 часов.

— Есть ли у Вас любимое время, когда Вам легче работается?

— Пожалуй, ранней осенью. Зрелость природы, щедрая гамма красок всегда настраивают меня на рабочий лад. К этому же времени обычно накапливаются материалы, привезенные из поездок, «отстаиваются» впечатления.

«Вечерняя Москва», 1969, 11 февраля

*

Я за новаторство... Меня не смущает, если вы выйдете за пределы известного в искусстве. Но новое будет оправдано, если оно подсказано потребностью говорить именно таким музыкальным языком. Мне важно знать, чувствовать, что вы слышите при этом себя. Моя задача — научить вас творчески развивать мысль и привить вам чувство гражданственности. Но не ждите вдохновения. Работать надо не разгибая спины...

«Культура и жизнь», 1967, № 9

*

— Как Вы относитесь к славе?

— Когда под славой понимается всенародное

— пожалуйста, подчеркните это слово — признание итога упорного труда художника, служащего своим искусством народу, к ней надо стремиться. Долг каждого из нас, в какой бы области мы ни работали, — создавать произведения, глубоко партийные по своему духу, высокохудожественные, нужные и понятные всем людям. Я не понимаю тех, кто утверждает, что их творчество оценят в далеком будущем. Настоящее всегда пробивает себе дорогу и в настоящем. Для этого не надо ждать века. Особенно теперь, когда произведения искусства становятся достоянием одновременно миллионов слушателей, зрителей. Раньше приговор творению художника выносили единицы. Теперь судит и оценивает сам народ. И тут ошибки быть не может.

«Вечерняя Москва», 1969, 11 февраля

Гость Тбилиси — Арам Хачатурян

Интервью перед концертом

— Вы работаете в разных музыкальных жанрах. Какой из них наиболее близок Вам?

— Современный композитор должен уметь писать во всех жанрах, как это делал Прокофьев, как делает Шостакович. Существуют жанры, в которых, увы, я не писал. И это меня расстраивает. Я не создал ни одной оперы. И представьте себе, что это меня озадачивает, ведь я очень люблю театр...

— А как Вы сами относитесь к тому, что написали?

— Люблю все свои сочинения и ни от одного не отрекаюсь. И все-таки ни одно из них не приводит меня в восторг. Некоторые думают, что Хачатурян успокоился и упивается славой. Нет, хочу надеяться, что со мной этого никогда не произойдет. Свое лучшее произведение я еще напишу. Обязательно!

— Что Вы можете сказать о современной музыке, в частности грузинской?

— Это очень сложный вопрос. Скажу только об одном направлении в современной музыке — симфонизме. Симфонизм в нашей стране продолжает лучшие традиции, заложенные творчеством Чайковского, Глинки, Рахманинова. Это Прокофьев, Мясковский и, наконец, наш современник Шостакович, являющийся, на мой взгляд, крупнейшим симфонистом мира. Приятно отметить, что в Грузии можно назвать несколько имен композиторов, чьи произведения являют высокие образцы симфонизма. Пользуясь случаем, хочу сказать, что в Тбилиси существует прекрасный симфонический оркестр. Я благодарен этому коллективу за бережное исполнение моих произведений. Думается, что у этого оркестра прекрасное будущее, потому что во главе его стоит замечательный педагог и блестящий дирижер Д. Кахидзе.

«Заря Востока» (Тбилиси), 1973, 11 декабря

[О дирижировании]