Александр Александрович Формозов

Статьи разных лет

^{А.А. Формозов. 2008 г.}

ОТ АВТОРА

Профессор С.П. Щавелёв предложил мне издать в Курске мои неопубликованные рукописи. Человеку, близящемуся к своему восьмидесятилетию, трудно не откликнуться на столь заманчивое предложение. Между тем я сознаю, что мои старые тексты вряд ли будут интересны всем сегодняшним читателям. Впрочем, если таковые найдутся, им будет виднее.

Вошедшие в этот сборник статьи отражают представления о месте науки и ученого в нашем обществе, складывавшиеся у меня более чем за полвека работы. Для многих моих коллег эти представления чужды. Недаром мои последние книги – «Русские археологи в период тоталитаризма» (2004, второе издание 2006), «Человек и наука» (2005), «Рассказы об ученых» (2004) – подверглись массированной критике в журнале «Российская археология» (2006, № 3). При этом ответить мне не дали.

Работы, составившие настоящее издание, писались в разные годы, но все по разным причинам не были изданы. «Заметки о русской интеллигенции» написаны в 2003 г., «Русская археология на грани XX и XXI веков» – в 1999. «К спорам о моих публикациях 2004–2005 годов» – в 2006 г. Статья о Б.С. Жукове написана в 2006 г. для издания в Нижнем Новгороде, но света пока не увидела. Здесь она дана в дополненном виде.

К этим четырем статьям я добавил три очерка из книги «Человек и наука», писавшейся в 1956–1976 годах и содержавшей три части. Первая вышла в Москве (под таким же заглавием), вторая (под названием «Рассказы об ученых») в Курске. Обе с небольшими дополнениями в свете сегодняшнего дня. Два очерка из третьей части я перенес в эти книги. Три оставались неизданными, и я предлагаю их читателям вместе со статьями.

А.А. Формозов.

5 марта 2008 г.

Москва.

ЗАМЕТКИ О РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ 1940-х – 2000-х ГОДОВ

1. Герой «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова Васиссуалий Лоханкнн – карикатурный образ русского интеллигента – всё время предается размышлениям о судьбах интеллигенции. Это подмечено точно. Интеллигенции присуща рефлексия. Одна моя близкая знакомая находила, что мой главный недостаток в том, что я непрерывно обсуждаю, как надо поступать, вместо того, чтобы просто действовать. В ответ я говорил, что думаю не о том, как поступать, дабы заработать лишние рубли, а о том, как вести себя достойно в нашей нелегкой ситуации. Да, всю жизнь меня мучило именно это, – ив повседневной жизни, и в кабинетной работе, когда я писал об ученых XIX века, о своем отце, и, конечно, когда занялся историей советской археологии.

2. Я родился в семье научных работников. Отец – профессор Московского университета, зоолог. Мать – сперва преподавала в ряде московских вузов, затем – сотрудник Академии наук, геохимик. Научным работником был и ее брат А.Н. Промптов, известный орнитолог. При этом случилось так, что на протяжении своей жизни все они несколько меняли профиль работы. После торжества лысенковцев отец был вынужден покинуть биофак МГУ и служить в Институте географии Академии наук СССР. Кандидатскую диссертацию мать защищала по химии, докторскую – по геологии. Дядя от чистой орнитологии обратился к физиологии высшей нервной деятельности. Сам я, окончив кафедру археологии исторического факультета МГУ, занимался как археологией с раскопками, так и смежными с ней науками – антропологией, искусствознанием, литературоведением, историей России. В результате круг ученых, с которыми мне приходилось общаться, был весьма широк. Правда, всё это гуманитарии и естествоиспытатели. Физиков, математиков я знаю плохо. И всё же у меня накопилось немало наблюдений над научной интеллигенцией России лет за шестьдесят, если не более. Я застал еще остатки дореволюционной профессуры. Помню биологов Б.М. Житкова, Н.М. Кулагина; геологов Д.В. Наливкина, А.Н. Криштофовича; на истфаке слушал лекции С.В. Бахрушина, Е.В. Тарле. Значит, имею некоторое представление и об интеллигенции предреволюционной поры.