Статьи разных лет

Изучением содержания «Немецкой идеологии» занимались многие выдающиеся исследователи, главным образом философы. Но почти никто из них не мог пользоваться и не пользовался рукописью. Многие марксоведы, прежде всего такой выдающийся специалист, каким был Веллер, занимались изучением рукописи «Немецкой идеологии». Но при этом они не исследовали достаточно глубоко содержание рукописи. Таким образом, до сих пор изучение содержания «Немецкой идеологии» и изучение ее рукописи развивались параллельно и независимо друг от друга. С одной стороны, преобладал умозрительный подход, с другой – чисто эмпирический.

В новом исследовании «Немецкой идеологии» была сделана попытка избежать односторонности того и другого подхода, сочетать анализ содержания с анализом рукописи, осуществить более конкретный тип исследования. В этом и заключается его специфическая особенность. Этот новый подход к исследуемому предмету и обусловил получение новых результатов.

Какие же результаты дало применение синтетического метода, представляющего собой единство анализа содержания и анализа структуры рукописи, в исследовании «Немецкой идеологии»? Резюмируем полученные результаты, перечислим основные. Во-первых, была уточнена датировка рукописи. Во-вторых, обнаружено то, что является специфически новым в «Немецкой идеологии», – открытие диалектики производительных сил и производственных отношений. Это конкретизирует определение места «Немецкой идеологии» в истории философии марксизма и уточняет наши представления о процессе формирования и развития марксизма в целом. Наконец, в-третьих, была доказана необходимость новой публикации и затем осуществлена новая публикация важнейшей первой главы «Немецкой идеологии». В этой публикации на основе исследования содержания рукописи и реконструкции общего плана главы было дано новое расположение и расчленение текста – адекватно структуре и содержанию рукописи. Мы пытались дать некоторое представление о том новом, более глубоком понимании теоретического содержания «Немецкой идеологии», к которому открывает путь новая публикация, хотя это и не было главной целью данной статьи. Но ни в специальной статье, ни даже в серии статей нельзя исчерпать всего объема информации, которую содержит в себе правильное расположение и расчленение текста Маркса и Энгельса, ибо потенциальный запас этой информации чрезвычайно велик.

Маркс о любви

[372]

Эта тема может показаться странной. Маркс, основоположник и классик, гениальный учитель и великий революционер, – и вдруг… о любви!

Или, наоборот, – банальной. Маркс о научном коммунизме, о религии, об искусстве, а теперь – о любви…

Впрочем, не существует, пожалуй, банальных тем, но бывают банальные, скучные и малосодержательные решения. И наоборот, какой бы странной и даже парадоксальной ни казалась тема, – если относящаяся к ней информация объективна, содержательна и полезна, то сама тема представляет интерес и имеет право на существование.

Судите сами.

И в дружбе и в любви он был на редкость счастлив. Было ли это делом случая? Надо полагать, если не все, то главное зависело от самого человека.

В своей знаменитой «Исповеди» на вопрос «Ваше любимое изречение» он отвечал словами Теренция: «Ничто человеческое мне не чуждо» (Соч., т. 31, стр. 492).

Его младшая дочь Элеонора вспоминала о нем словами Шекспира:

«Он человек был, человек во всем,Ему подобных мне уже не встретить».

И она же о нем писала:

«Для знавших Карла Маркса нет более забавной легенды, чем та, которая обычно изображает его угрюмым, суровым, непреклонным и неприступным человеком… Подобное изображение самого живого и самого веселого из всех когда-либо живших людей, человека с бьющим через край юмором и жизнерадостностью, человека, искренний смех которого был заразителен и неотразим, самого приветливого, мягкого, отзывчивого из товарищей, являлось постоянным источником удивления и забавы для всех, знавших его» («Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М., 1956, стр. 262 и 255).

В своей «Исповеди» на вопрос «Ваше представление о счастье» он отвечал – «Борьба». Он был мужественным борцом. Но «этот суровый борец имел глубоко любящую душу». «У этого мужественного борца в глубине сердца было сокровище мягкости, доброты и нежной преданности», – вспоминал его внук Эдгар Лонге («Воспоминания…», стр. 271). Вот почему так глубоко и точно сказала о нем Элеонора: «Он потому и умел так остро ненавидеть, что был способен так глубоко любить» («Воспоминания…», стр. 261).

Он человек был, человек во всем. Ничто человеческое не было ему чуждо. Без этого он никогда не смог бы так много сделать для человечества.