Статуя сексуальной свободы

— Слушай, Кулебякин! Где ты шляешься, развратник?!

— Инка, тут Барклай…

— Оба развратники! Кобели!

— Да какие кобели! — усталости в голосе милого заметно поубавилось, откуда ни возьмись появились командные нотки, из которых запросто складываются внушительные аккорды типа «Уволить!», «Разжаловать!», «Расстрелять!».

Я было подумала, что сейчас Кулебякина прорвет и он честно и откровенно выложит, какие они с Барклаем кобели, но не угадала. Денис огорошил меня другим:

— Инка, я тебе вчера не сказал, не хотел беспокоить, думал, обойдется… У меня Барклай потерялся!

— Как потерялся? Когда? — ахнула я.

— А когда мы с тобой у гастронома виделись? Вот тогда он убежал и с тех пор еще не нашелся. Вторые сутки сразу после работы иду в обход по микрорайону, ищу дурака, — голос милого снова ушел в глубокий минор.

Зато я преисполнилась решимости действовать. Не зная, что конкретно предпринять, я полезла за подсказкой в Интернет и нашла на сайте клуба служебного собаководства пару полезных советов. Специалисты рекомендовали в подобной ситуации не просто бегать по району, в отчаянии выкликая запропастившегося четвероногого друга и оглашая окрестности призывным свистом, а устраивать там и сям своеобразные ловушки с использованием своих носильных вещей. Знающие люди утверждали, что собака издалека почует запах любимого хозяина и непременно придет к его источнику. Таким образом, задача хозяина сводилась к тому, чтобы обмотать своими портками и портянками возможно большее число столбов и фонарей, а затем без устали сновать по маршруту, проверяя ловушки.

Формально хозяином Барклая всегда был Денис, но и я кулебякинскому бассету не чужая, он меня хорошо знает и любит (бассет, я имею в виду, хотя и Денис тоже). В общем, я не стала медлить и жадничать и в суперсжатые сроки провела срочную ревизию своего гардероба, чтобы пожертвовать на благое дело некоторое количество старых вещей. Новые наряды не годились, они еще не пахли мной. В платяном шкафу подходящих тряпок не нашлось, зато в ванной, в корзине для грязного белья, такого добра было валом. Я бестрепетной рукой запихнула в пакет потертые джинсы, тесноватый свитерок, курточку с оборванными пуговицами, некомплектный клетчатый шарфик и старые колготки с затяжками — короче, всю одежду, в которой я путешествовала по трубопроводу. Оставила только нижнее белье, но не потому, что пожмотничала. Просто представила, как будет выглядеть Барклай, отирающийся под березкой, опоясанной бюстгальтером, и не захотела выставлять на посмешище порядочного пса.

Приблизительно до часу ночи я бегала по микрорайону, затейливо одевая в секонд-хенд фонарные столбы и деревья, а затем еще трижды проскакала по кругу, проверяя свои ловушки. Увы, рекомендованный знатоками способ не сработал, найти Барклая не удалось.

В четвертом часу утра, спотыкаясь от усталости, я вернулась домой и завалилась спать. На сей раз бессонница меня не мучила, но спала я беспокойно. Мне грезились стаи собак, облаченных в халаты, чулки, свитера и куртки. Принаряженные животные разноголосо лаяли, радостно приветствуя меня, я же, расточая во все стороны улыбки, шла по подиуму под ручку с Барклаем, одетым в белое платье со шлейфом и фатой.

— Толпа кобелей, с одной стороны, и подвенечное платье — с другой. Что бы это значило? — задумалась я по пробуждении.

— Может, это намек, что пора выбрать что-нибудь одно? — подсказал внутренний голос.

— Подумай еще, — попросила я, вылезая из-под одеяла.

Жертвовать необременительными отношениями со множеством кавалеров ради одного дефиле к алтарю как-то не хотелось.

— А придется выбирать, ведь совмещать одно с другим не получится, — наставительно молвил внутренний. — Вот Петрачкова Мария за одного дурака замуж вышла, а с другими эротической гимнастикой занималась. И где она теперь?

— В гробу, — вздохнула я, признавая, что мораль сей басни мне ясна: или счастливый брак — или любовные авантюры, третьего не дано.

Печальный пример Петрачковой веско утверждал большую практическую пользу высоконравственной жизни. Я чувствовала, что еще чуть-чуть — и созрею для замужества. Успешному завершению этого процесса помешал телефонный звонок.

К аппарату меня позвала мамуля.

— Приятный мужской голос! — блеснув очами, заговорщицки прошептала она. — Незнакомый!

Я сокрушенно вздохнула. Попробуй тут выбери кого-то одного! Только, можно сказать, крест на себе поставила и замуж собралась, и тут же, на тебе, приятный мужской голос! Заинтригованная, я прижала ушную раковину к зеленому хвосту коммуникационного монстра.

— Это Индия Борисовна Кузнецова из рекламного агентства «МБС»? — спросил бархатный баритон.

— Да-а-а! — ответила я велюровым сопрано.

— Мы тут труп нашли, а у него в кармане ваша визитка.

Голос был такой приятный, что я заслушалась, не сразу вникла в суть сказанного и поощрительно протянула:

— Да-а-а?

— Тело опознаете?

— Тело?!

— Ишь, какой шустрый! Сразу к телу! — не без одобрения сказала мамуля, которая беззастенчиво подслушивала мои реплики. — А с родителями он сначала познакомиться не хочет?