Ставка на любовь

В этот момент дверь в кладовую отворилась, и на пороге появился Стив Лукас. От неожиданности он оторопел — меньше всего он рассчитывал увидеть за дверью свое начальство. А когда до него дошло, что босс обнимал испуганную Лаки, то он лихорадочно забормотал:

— Она сама хотела этого… Черт, ей даже нравилось, пока я не…

Тяжелый удар хозяйского кулака пришелся между ухом и подбородком, сломав челюсть. Парализованный страхом и болью, Стив закрыл глаза, с ужасом ожидая возмездия разгневанного Ника Шено. Когда подоспевшие охранники увели его, он был только рад этому. Уж лучше оказаться в кутузке, чем один на один с самим хозяином!

— Вызовите «скорую помощь»! — приказал Ник, опасаясь, что у Лаки могут быть серьезные травмы в тех местах, о которых она предпочитала молчать.

С искаженным от муки лицом Лаки отвернулась, сгорая от стыда и сочувственных взглядов случайных свидетелей.

— Со мной все в порядке, — пробормотала она, нервно вздрагивая. — Он просто напугал меня до смерти…

И прежде чем Ник успел что-либо возразить, Лаки внезапно обмякла и повисла на его руках. Нет, это не был обморок, но состояние настолько близкое к этому, что отличие уже не имело значения.

— Помогите мне отвести ее в мой офис, — приказал Ник.

Спустя несколько минут Лаки лежала на кушетке в кабинете Ника. Одна официантка побежала за льдом, другая — за аптечкой первой помощи.

Оставшись наедине с Лаки, Ник не знал с чего начать разговор. Ему хотелось обнять ее, но он сдержал порыв, опасаясь, что после пережитого она воспримет его объятия как еще одно покушение на свою честь и с криком выбежит из кабинета. Поэтому он осторожно опустился на колени у ее изголовья и мягким движением руки отвел волосы с ее лица. Он ожидал, что она отвернется от него. Так и случилось бы, если бы ей не помешала боль.

— Ох! — негромко вскрикнула она, осторожно касаясь травмированной части лица. Увидев свои дрожащие, испачканные кровью пальцы, она широко раскрыла глаза от ужаса.

— Я убью его своими руками, — гневно пробормотал Ник, и у него больно сжалось сердце при виде того, как сильно она напугана.

Уверенная в том, что теперь Ник будет осуждать и даже презирать ее, Лаки закрыла лицо дрожащими пальцами и едва слышно пролепетала:

— Извините… Я не хотела, чтобы он… Клянусь…

Не в силах продолжать, она замолчала, ожидая его суровых слов осуждения и неизбежного увольнения с работы.

— Великий Боже! Милая, неужели ты думаешь, что я тебе не верю?

Услышав слово «милая», Лаки замерла. Такого поворота она не ожидала.

Мягкость его прикосновений резко контрастировала с гневом голоса. Когда она поняла, что этот гнев был направлен не на нее, по всему телу прокатилась волна облегчения и расслабления. Ник медленно и осторожно отвел руки от ее лица. Внимательно вглядываясь в ее глаза, он тихо спросил:

— Так он тебя… Так ты?..

Ник не мог решиться назвать все вещи своими именами.

Поняв его вопрос, Лаки покраснела.

— Нет. Я осталась нетронутой, как при рождении.

От удивления Ник чуть было не упал. Ее заявление поставило его в тупик. Если верить ее словам, еще ни один мужчина…

— Ты хочешь сказать, что девственна?

Лаки покраснела пуще прежнего.

— Да, — пробормотала она. — Это я случайно проговорилась… Вообще-то я не имею привычки сообщать об этом каждому встречному…

Ника охватили одновременно два противоречивых чувства — огромная радость и безотчетный страх. Он страстно хотел эту девушку. Если когда-нибудь они займутся любовью, он будет ее первым мужчиной. От сознания собственной ответственности за их отношения по его спине побежали мурашки. Хотел ли он оказаться не только первым, но и единственным мужчиной в ее жизни? Готов ли он к браку и связанным с этим обязательствам? Желал ли он для себя такого поворота в жизни?

В кабинете появилась официантка с ведерком льда и стопкой белых ресторанных салфеток из полотна. Следом вошла вторая официантка с аптечкой первой медицинской помощи, которую одолжила ей охрана.

Присев на кушетке. Лаки приготовилась принять помощь. Она отказалась от помощи профессиональных медиков, но не могла отказаться от заботы своих коллег.

Когда суета утихла, на лбу Лаки красовалась марлевая повязка, вместо оторванных пуговиц рубашка была застегнута английскими булавками, а к большому кровоподтеку был приложен мешочек со льдом.

— Идем со мной, милая. Нам пора, — мягко сказал Ник.

— Куда?

— Я отвезу тебя домой, — улыбнулся Ник.

Лаки не стала возражать. Ей действительно хотелось укрыться в своей небольшой квартирке на третьем этаже старинного викторианского особняка.

Они уже почти подъехали к дому Флаффи, когда Ник вдруг вспомнил, что называл ее «милой» и она не возражала против этого.

Молча поднявшись по лестнице, она отперла дверь и включила свет. Ник стоял совсем рядом.

— Спасибо, что подвезли меня домой, — сказала она. — Ехать сегодня на автобусе было бы совершенно невыносимо…

Она попыталась улыбнуться, но тут же ойкнула от боли, пронзившей опухшие от удара губы.

Ник ничего не ответил. Казалось, он не хотел уходить.

— Со мной все в полном порядке, — сказала Лаки. — Не нужно за меня волноваться…