Ставка на выбывание (СИ)

Кофе так кофе. Ей не трудно, она все равно шла на кухню, чтобы сунуть пирожные в холодильник. С Элькой они ни до кофе, ни до чая так и не дошли, вином ограничились, выпив все, что было куплено к ужину. Пытались заглушить острое разочарование подругой, но получилось наоборот.

Алкоголь лег на эти чувства, как искра на солому: зажег и обострил.

Себе Маша тоже налила черный без сахара, чуть отрезветь ей не помешает.

— Я молодец, да? — обменялась с Мелехом многозначительными взглядами, ставя на журнальный столик поднос.

— Да. С честью спасаешь мир от гнева Виталия Эдуардовича. Все мы знаем, что будет, если он останется без десерта. А нам надо, чтобы он был добрый, — ухмыльнулся Роман.

— Я свой кусок торта еще не съел, так что вы вдвоем сейчас легко можете заработать на прянички с глазурькой.

— Маша, ты прям вовремя. Мы только девок разогнали, — продолжил шутить Роман.

— А чего разогнали? Меня застеснялись? Не надо было никого разгонять, я сейчас кофе попью и спать пойду, дальше бы развлекались.

— Она серьезно? — Рома посмотрел на Виталия.

— Вполне. Видишь, какая серьезная приехала.

— Шикарно. Я тебе прям завидую.

— Я тоже сам себе обзавидовался.

— Роман, а у тебя девушка есть? — почти кокетливо спросила Маша, вдруг вспомнив о своем обещании найти Эльке приличного мужчину.

— Есть, конечно. Тебя какая интересует, у меня их много.

— Никакая, — засмеялась Маша. — Просто я обещала подруге найти приличного мужчину.

Бажин подавился кофе:

— Маня, ты своей подруге зла желаешь?

— Нет, конечно, — с удивлением сказала Мария.

— Так вот о чем и речь.

— Если твоя подруга девственница, то давай ее сюда. Я на ней сразу женюсь, — ответил Рома.

— Не девственница.

— Жалко, — с искренним сожалением сказал Мелех. — Хорошая девка?

— Да.

— Симпатичная?

— Очень. Красотка. Но ты ей не подходишь.

— Почему это?

— А ей козлище нужен. Чтобы бегущая строка по лбу «коз-ли-ще».

Виталий уже перестал пить кофе. Откинувшись на диван, он покатывался со смеху.

— Эдуардыч, че делать? — Рома повернул голову, глянув на Бажина смеющимся взглядом. — Я в тупике.

— Маня может, — засмеялся Бажин. — Она кого угодно в тупик загонит. Че делать, че делать… Признавайся, что ты козлище и бери девку, если хорошая.

— Короче, — Рома повернулся к Машке, — я как раз в ее вкусе, звони подружке.

— Сегодня поздно уже.

— И завтра тоже, — засмеялся Роман. — Ладно, хорошо с вами и весело, но мне пора.

Мелех ушел, а Александрову вдруг разобрал смех: нелепый день сегодня, все время какие-то неуместные разговоры.

— Маня, держи свои флюиды при себе. А то я ревную.

— К Ромке?

— Я ж не за себя переживаю. За Рому. Переусердствуешь с флюидами, и перемкнет у него что-нибудь в голове. И придется эту голову ему оторвать. Жалко же, — добродушно улыбнулся он.

— Ты ему так не доверяешь? — Маша приглушила смех и уселась на диван с ногами.

— Дело не в доверии.

— А в чем?

— А в том, что люди — всего лишь люди.

— Вот к Роману Георгиевичу у тебя точно нет оснований ревновать.

— Для ревности основания не нужны. Это как пенопластом по стеклу, — сказал Бажин и передернулся.

— Ревность — это признак неуверенности в себе. И комплексов.

— Да что ты.

— Комплексов, как ты понимаешь, у меня нет, поэтому я не ревнивая.

— Ну-ну… — Виталий притянул Машку к себе, и она оказалась у него на коленях. — Как мне повезло с тобой, Маня. А то задрали эти ревнующие бабы. Женщины же не умеют ревновать с достоинством. Это ж обязательно истерика, разборка, скандал с выяснением отношений.

— Тебе это не грозит. И про свою ревность тоже можешь забыть. Я не умею спать с двумя мужиками сразу, я ленива для таких интрижек.

— Лень — это единственная причина?

— А какая еще должна быть причина?

— Чувства, например. Нельзя же трахаться с кем-то просто так. Без чувств. Это же безвкусно, Машенька. Пресно, глупо и дешево, да?

— Ты секса хочешь? Сейчас кофе допью и пойдем. Хотя могу и не допивать.

— А что ты злишься?

— Я не злюсь, — с нарастающим раздражением сказала она.

— Злишься. Что тебя так задевает в моих словах?

— Меня ничего не задевает.

Это Бажина и бесило — что ее как будто ничего не задевало. Машка старательно изображала равнодушие. В последнее время изменившись к

нему, стала очень холодна и сдержанна в проявлении каких-то эмоций.

— Кстати, хотел тебе кое-что вернуть.

— Что?

— Сейчас принесу. Подожди. Или пойдем со мной.

— Нет, я подожду. — Слезла с его колен и напряженно уселась, раздумывая, что бы это могло быть. За пару минут прокрутив в голове тысячу вариантов, мысленно подготовилась ко всему. Едва ли Виталя сможет хоть чем-то ее удивить.

Но удивил…

Остановившись перед ней, он протянул руку и раскрыл ладонь. С нее змейкой соскользнула тонкая золотая цепочка и повисла на пальцах.

— Что это? — спросила Маша, словно не верила своим глазам, чувствуя, как по венам прокатилась волна адреналина.

— По-моему, это твое. Я все забывал отдать.

— Спасибо, — с трудом выдавила, не находя сил протянуть руку и забрать свою вещь.

— Подними волосы, я помогу надеть.