Стажёр

— Вопрос на засыпку, каким макаром ты и вся ваша База умудрились сохраниться более семи десятков тысяч лет? Только не врать.

Красотка рассмеялась:

— И.Р. по своему определению не может лгать. Дело в том, что весь континент закрыт в хронокапсуле — Создатели постарались.

Чернота покрутил головой:

— Допустим, но есть одна нестыковочка. Ты искусственное образование, машина, так?

— Да.

— Вот я тебя и поймал, машины так себя не ведут. Сама же сказала, у блондинки мозг спит.

— Совершенно верно.

— Ведешь себя неправильно, совершенно как человек — смеешься, плачешь, то есть испытываешь эмоции, а у машины их нет.

— Вон ты о чем, я думала нечто более ужасное. Павел Игнатьевич, я личность. В основе моего разума лежит копия матрицы известнейшей у нас в свое время Создательницы. Она с экспедицией сгинула в Черной дыре, свою матрицу оставила в банке данных — так многие делали — модно было в то время.

— Нет, так дело не пойдет, дальше с ней общаться — крыша поедет. Хватит разговоров, гость у тебя, накрывай на стол — есть хочу и пить тоже.

* * *

Проснулся стажер от приятных ощущений — его рука обнимала теплое изящной формы женское бедро, обладательница которого безмятежно спала на его груди. Поправив белокурый локон, щекотавший ухо, призадумался.

«Вчерась неслабо погуляли, но раньше на провалы в памяти не жаловался».

Спали они в комнате с рублеными стенами на белой шкуре с густым мехом. Свет проникал в единственное оконце, затянутое мутной пленкой, а может и бычьим пузырем. В общем обыкновенная спаленка стандартного терема. Но не это занимало похмельную голову Павла, а некое небесное обнаженное создание, посапывающее рядом.

«Дык я чо с киборгом спал, с андроидом? Надо же так напиться, хотя — стоп — на грудь вчера принял не так много, видимо, сказалось нервное напряжение. Неуклюже получилось, значит, Беате изменил, правда, в бессознательном состоянии. И вообще, можно ли считать это изменой?».

Пашка ничего нового в этом мире не придумал — большая часть мужчин изменяют телом, но не душой. Говорят, что у женщин все происходит с точностью до наоборот. Правда, доказать данный факт никому не удалось по одной просто причине — женщин не знает никто, даже они сами.

В это время красавица проснулась, прильнув к стажеру всем телом. Белая шкура вновь стала ристалищем любовной схватки. Ира яркая представительница той когорты секс-бомб, которыми хотелось овладеть немедленно, невзирая на время суток, количество свидетелей и окружающую обстановку. Это был не секс, а некое подобие шторма с цунами в ограниченном пространстве, когда мозги отказывают напрочь и остаются лишь ощущения и эмоции. Под Пашкин рык и стон девушки ее тело встряхнуло несколько раз, затем время остановилось.

* * *

Сидя на крыльце созданного Разумом терема, стажер обратил внимание на слегка изменившуюся внешность Иры. Глаза поменяли цвет, сделались синими, потемнел цвет волос. На вопрос, что это значит, блондинка поведала — включилось ее родное сознание, и с Разумом поддерживается только ментальная связь. В отличие от нее, — девушка кивнула головой в сторону круглого здания, — мне не нравится имя Ира.

— А как звучит твое настоящее имя?

Синеглазка выдала длинное и мелодичное слово, из которого Пашка уловил лишь начало.

— Давай будем звать тебя Мела, — предложил он. — Коротко и красиво.

Девушка, слегка покраснев, заулыбалась.

На нашем языке, Пашенька, Мела означает зовущая.

— То-то я смотрю, мне всегда тебя хочется, — пробормотал он.

Чертова девчонка, видимо, умудрилась услышать Черноту, так как тут же потащила в терем на белоснежную шкуру. Через час измотанный Пашка потребовал отдыха на весь день и много-много мяса. Все его желания были выполнены и перевыполнены. Затем послеобеденный сон. К вечеру состоялся длинный и обстоятельный разговор с Разумом, который, впрочем, с удовольствием стал окликаться на имя Ира. Много чего узнал Пашка, но главная информация о себе и своих возможностях.

Ира вдруг ни с того, ни с сего стала обзывать его Аватарой, на что стажер жутко обиделся.

— Только вот не надо делать из меня божественное проявление. Я обыкновенный человек, землянин, чем и горжусь.

Разум, именуемый Ирой, и блондинка Мела, беззвучно пошушукавшись, подозрительно быстро согласились. Защебетали, задудели в уши вдвоем:

— Как скажете, Павел Игнатьевич.

— Бабы они и есть бабы, — насупился Чернота.