Стажер диверсионной группы

– Да тут хотя бы начать! – сказал Альбиков. – Я с Гайдаром поговорил: до нашего прихода Глейман планировал слить горючку в десяток танков и два десятка грузовиков, всё тяжелое оружие подорвать, чтобы врагу не досталось. А теперь вся эта армада целиком в прорыв пойдет!

– Кого назначили комендантом аэродрома? – лениво спросил Валуев, ковырясь в зубах очищенной от иголок веточкой.

– Старшего лейтенанта Кудрявцева! Вы его разве не видели? – ответил Альбиков.

– Так он здесь весь день и командовал! – кивнул Валуев. – Ничего… Вроде толковый мужик! Вон как встрепенулся, когда узнал, что всем их мытарствам конец! Грамотно распорядился – чтобы осветить полосу, пригнали десяток грузовиков – у кого фары «в боях и походах» уцелели. Плюс две «бэтэшки» потребовал в качестве тягачей. Если с «туберкулезом» случится авария, танки быстро утащат его с поля.

Хуршед смолк, и никто из нас больше не проронил и слова. Смеркалось, и в потемках были ясно слышны голоса, но я к ним не прислушивался. Я незаметно скатился сначала в дрёму, а потом и в сон. Товарищи деликатно не стали меня беспокоить. А может, и сами в преддверии будущих «приключений» решили покемарить часок-другой.

Проснулись мы от громкого рева двигателей – сразу несколько грузовиков завелись и стали елозить вдоль опушки. Уже окончательно стемнело – похоже, что время приближалось к полуночи. Самое то для приема самолетов.

Я вскочил на ноги, отряхивая комбинезон. Во всем теле чувствовалась необыкновенная бодрость – видимо, проспал я несколько больше, чем планировал – часика три-четыре, не меньше.

Грузовики выстроились вдоль полосы по какой-то хитрой схеме – кто-то грамотный сумел полностью осветить всё поле, плюс к тому – белыми полотнищами (и где только их взяли?) выложили посадочный знак «Т». Всё было готово, осталось только ждать…

Я стоял, внешне спокойный, хотя нервы натягивались тетивой, а сердце колотилось, как испуганное, и напряженно всматривался в черное небо. И вдруг сквозь тихое пофыркивание работающих на холостых оборотах маломощных автомобильных двигателей донесся солидный тяжелый гул. Он рос, наполняя воздух, и вот темная громада самолета возникла над кромкой леса, больше угадываемая, чем видимая. Огромный «ТБ-3» опустился, касаясь земли здоровенными колесами, и покатился, покачивая крыльями. В свете фар мелькало то шасси, то трепещущие круги винтов.

Самолет укатился далеко, и звук моторов постепенно затих. Но с востока накатывался новый гул – на посадку шел второй в очереди. Потом третий, четвертый… И тут все механические звуки прекратились, фары погасли, поле погрузилось во тьму. Видимо, емкость разгрузочной площадки была ограниченной. Теперь всё зависело от скорости «грузчиков».

– Поможем? – спросил я, оглядываясь на товарищей.

– Сядь! – приказал Валуев. – Там есть кому разгружать. Всё четко расписано, куда и чего, ты только мешать будешь!

– Не могу сидеть, – признался я, – схожу посмотрю!

– Ладно, иди, пионер! – кивнул Валуев. – Смотри там под колесо кому-нибудь не угоди ненароком!

Петр махнул рукой, мол, что с тобой поделать, и я отправился вдоль опушки на тот край поля, где бойцы Глеймана разгружали самолеты.

Все шло четко по плану – первыми скатили бочки с бензином и солярой. Горючее – кровь войны! Содержимого бомбоотсеков и подвесных контейнеров ПДББ[41] трех «туберкулезов» хватило на то, чтобы заполнить кузова пяти грузовиков – всё-таки «ТБ-3», хоть и считались тяжелыми бомбардировщиками, много груза взять не могли. Четвертый самолет привез продукты и боеприпасы для стрелковки.

На разгрузку ушло всего минут десять-пятнадцать. В опустевшие отсеки бомберов начали загружать раненых. Их заворачивали в одеяла, как в коконы, прокладывая между слоями для дополнительной теплоизоляции траву и листья. Старались утеплить парней как можно лучше. Но всё равно – очень небольшое удовольствие пару часов болтаться подвешенным на ремнях или уложенным на сделанные из веток распорки в продуваемом ледяным воздухом бомбоотсеке.

С загрузкой провозились больше – минут двадцать. Но к концу этой сложной работы, я заметил, дело пошло быстрее – «провожающие» нашли нужный алгоритм работы с малознакомой техникой. В общем, прошло меньше часа, и «туберкулезы» начали раскручивать винты, собираясь в обратный полет. Танки-тягачи быстренько развернули их носом к полосе, и очень скоро первый из прибывших «ТБ-3» разогнался и взлетел, набирая высоту.

Не прошло и четверти часа, как на смену первой четверке сели новые «гости». Со встречей этих справились даже быстрее – всего за полчаса разгрузили и загрузили. Следующая смена уложилась примерно в такое же время. «Воздушный мост» набрал «рабочие обороты» – огромные неповоротливые бомберы садились и взлетали каждые тридцать-сорок минут. Да, иногда наступали небольшие паузы или садилась не четверка, а тройка или даже один раз двойка – вероятно кто-то не долетел, сбитый немцами или заблудившийся в черном небе.