Стажер диверсионной группы

Комендант аэродрома старлей Кудрявцев действительно оказался грамотным администратором: в кромешной тьме, прерываемой лишь лучами слабеньких фар, подъезжали и отъезжали десятки грузовиков, загруженных или порожних. Пару раз приезжали танки, в которые впрягли огромные самодельные волокуши, загрузив их бочками с солярой. Танкисты были оживлены, спорили из-за какой-то ерунды и громко смеялись, словно в предвкушении светлого праздника. Прочий народ тоже ходил, как будто хлебнув той самой «водички с газиками», – всех просто распирало от предчувствия скорой грандиозной битвы!

На шестом или седьмом «круге гигантской карусели» я с удивлением обратил внимание, что в обратный рейс перестали грузить раненых. Что случилось? Решив выяснить этот вопрос, я подошел к группке людей, среди которых мелькали белые халаты медиков. Они что-то оживленно обсуждали, смоля папиросами, – похоже, что командование, в числе прочего, озаботилось обеспечить бойцов подполковника Глеймана табачком.

Когда я приблизился, на меня обратил внимание пожилой лысый дядька в изумительно чистом белом халате (как будто мы не в лесу находились, а в столичном госпитале) и круглых очках.

– Что вам, молодой человек? – доброжелательно спросил дядька, снимая свои винтажные очочки. – Лицо у вас знакомое…

– Это сын подполковника Глеймана – Игорь! – сказала Марина, внезапно выходя из-за спин двух рослых девушек-медсестер, похожих друг на друга, как близняшки.

Девушки синхронно хихикнули и дурашливо отдали мне честь, приложив пальчики к пилоткам, кокетливо сдвинутым на ухо.

– Вы свободны Марина! Жду вас утром на обходе! – вдруг сказал лысый дядька. Очень просто сказал, без всяких намёков в голосе, без подъёбки, без иронии. – Хотя… какой там обход!

Марина под прицелами взглядов своих сослуживцев решительно подошла ко мне, взяла под руку и потянула в темноту. И мы пошли…

– Погоди-ка, Марин! Мне доложиться нужно! – спохватился я. – Тебя-то непосредственный начальник отпустил, а меня – нет!

– Иди гуляй, пионер! – прогудел из кустов голос сержанта Валуева. – Дело молодое… Жду тебя в шесть ноль-ноль у штабной палатки! И чтобы как штык, понял?!

– Так точно! – прихуев от такой заботы, ответил я.

– А мы спать пойдем! – вылезая на свет божий, добавил Петя. Рядом с ним возник очень серьезный Хуршед, молча кивнувший мне.

Улыбнувшись ребятам, я позволил Марине увести меня куда-то… ну, пока просто «куда-то в том направлении». Под гул очередного садящегося самолета.

– А куда мы идем-то, Марин? – запоздало спросил я, когда мы прошагали добрых пятьсот метров.

– В госпиталь, Игорек! – с непонятным мне вызовом в голосе ответила девушка.

– В смысле – в госпиталь? А мы там никому не помешаем? Раненым? – удивился я.

– А нет там никого! – задорно ответила Марина. – Всех «тяжелых» вывезли. Их и было-то немного – большинство «тяжелых» умерло по пути в этот лес, да и здесь мы за неделю тринадцать человек похоронили – лекарства ведь давно кончились. Вот и получилось, что оставшиеся в живых поместились в нескольких самолетах. А легкораненые отказались эвакуироваться – сказали, что вернутся в свои подразделения и пойдут на прорыв вместе с товарищами. Так что… пусто сейчас в госпитале.

Полевое медицинское учреждение расположилось в хорошем месте – в сосновой роще, где сам воздух был целебным, наполненным запахом смолы и хвои. Просторные зеленые палатки, выстроившиеся под деревьями, сверху не заметишь, а тонкий столбик дыма от небольшой печки, на которой, похоже, кипятили белье в оцинкованных ведрах, рассеивался между краснокорыми стволами без следа.

– Сюда! – Девушка показала на палатку, размером меньше прочих – видимо, для проживания медперсонала.

И хотя небо на востоке уже начало светлеть, внутри была кромешная темень. Сильно пахло хвоей – под ногами шуршали еловые лапы, которые использовали вместо матрасов. Схватив мою руку, Марина с силой, которую я не ожидал от столь хрупкой девушки, потянула меня вниз. Я едва не упал от неожиданности, а ствол висевшей за спиной винтовки мощно приложился об затылок – из глаз буквально искры посыпались, чуть не подпалив хвойную подстилку. Мне показалось, что на секунду я потерял сознание, да, наверное, так и было – потому как очнулся уже лежа на полу. И холодные женские руки (снаружи сейчас примерно градусов пятнадцать – осенняя ночь, как-никак!) шарили по моему телу в безуспешной попытке снять РПС[42] с боеприпасами, ножом и пистолетом. Безуспешно – для избавления от всего, что на меня было навьючено, определенный навык нужен! А тут еще и верная «АВС-36» под боком лежит, упираясь магазином в ребра.

– Погоди, солнышко, погоди! Не так быстро! – взмолился я. – Дай мне хотя бы оружие снять, а то стрельнёт ненароком!

Марина тут же пугливо убрала руки. В темноте было слышно, как она прерывисто дышит.

Блин, хорош кавалер! Возбужденная девушка рядом, а я о какой-то ерунде думаю! Другой бы на моем месте, не снимая винтовки и сапог…

Нет, всё же правильно меня третья жена перед разводом «сопливым интеллигентом» называла!