Стеклянное лицо

Чьи-то руки схватили Неверфелл за шиворот и потащили в длинную столовую с низким потолком. Там перед ней плюхнули на стол миску чечевичной похлебки и сунули в руку ложку. Тут же кто-то принялся грубо расчесывать ей волосы.

– Тебя вызвал великий дворецкий. У нас пять минут на то, чтобы тебя подготовить.

На лавке рядом с Неверфелл сидела худая женщина с ввалившимися глазами, над верхней губой у нее темнели усики, и пахла она благовониями. Неверфелл смутно помнила, как накануне ее представили Главному дегустатору Леодоре.

– Я не ожидала, что тебя вызовут так скоро, – продолжала Леодора. – Так что у меня осталось совсем немного времени на то, чтобы объяснить правила. Ты слушаешь?

Неверфелл кивнула, хотя и не без труда, – тот, кто ее расчесывал, как раз сражался с особенно упрямым колтуном. Измученный разум по крупицам восстанавливал фрагменты прошлого дня. Ее привели в квартал дегустаторов. Люди, которые торопливо обували ее и надевали коричневую перевязь, были дегустаторами. Почти все они носили выражение сдержанного безразличия, но торопливость движений и то, как их глаза снова и снова возвращались к ее лицу, выдавали волнение.

«Меня не казнили, – изумленно подумала Неверфелл. – Посмотрите! Руки и ноги на месте!»

– Не открывай рот в его присутствии, пока тебе не зададут вопрос и не разрешат говорить. Обращаясь к великому дворецкому, называй его «ваше превосходительство». Глаза не поднимай. Пробуй маленькие кусочки пищи и не касайся ее руками – только шпажками или вилками, которые тебе дадут. Они должны убедиться, что ты все положила в рот.

Не слоняйся без дела, не болтай с людьми. Не ищи себе друзей кроме как среди дегустаторов. Многие при дворе будут стараться привлечь тебя на свою сторону – а тебе ничью сторону принимать нельзя.

И главное, помни. Еду в этой столовой проверяет Канцелярия безопасности. Ты можешь есть только

здесь и за столом великого дворецкого. Даже из фонтанов не вздумай пить.

Неверфелл проглотила ложку похлебки.

– Воду в фонтанах тоже могут отравить? – озадаченно спросила она.

Леодора покачала головой.

– Нет. Туда могут добавить противоядие. Это старый способ обмануть правителя и внушить ему, что в еде нет отравы. Дегустатор, принявший противоядие, спокойно съест отравленную пищу, а когда правитель последует его примеру, он умрет… – Главный дегустатор перехватила руку Неверфелл, которую та уже поднесла ко рту. – Не грызи ногти. Иногда противоядия подсыпают даже в воду, которой мы умываемся.

Неверфелл наконец осознала, какая ответственность отныне лежит на ее плечах. От нее зависят жизнь и смерть великого дворецкого. Она робко оглядела ряды своих коллег по несчастью и вдруг поняла, что все они без исключения выглядят больными – и стариков среди них нет.

Но в животе снова затрепетали бабочки, когда Неверфелл выскочила через арку к колоннаде, где ее ждал паланкин с шестью носильщиками и дюжиной стражников.

Неверфелл думала, что ей придется идти за паланкином, но дверь открылась, и она осторожно забралась внутрь. Неверфелл почти удивилась, когда обнаружила внутри обычного человека. Разыгравшееся воображение исказило образ великого дворецкого, и в ее воспоминаниях он превратился в огромную тень с холодно блестевшим серебряным глазом.

Впрочем, сегодня ледяной взгляд великого дворецкого снова был прикован к ней. И это был взгляд Правого глаза. Левую сторону его лица скрывала плотно прилегающая маска из белого бархата. Прозрачные волосы падали на воротник плаща из медвежьего меха.

Неверфелл вдруг вспомнила таинственную записку, которую нашла в своей комнате накануне: «Не шути с ним. Не трать понапрасну слов. Не лги ему. Не пытайся казаться глупее, чем ты есть».

Проще было сказать, чем сделать. И едва Неверфелл решила, что единственный способ не напортачить – это все время держать рот на замке, как великий дворецкий заговорил:

– Этот вид утомляет мой глаз. – Голос великого дворецкого был низким и скрипучим. Каждое слово стоило ему огромных усилий, словно было колоколом, который требовалось толкнуть и раскачать, чтобы он зазвучал. – Смотри в окно и рассказывай обо всем, что видишь.

Великий дворецкий сидел слева от Неверфелл, и неспящий глаз неотрывно следил за ней. Окно на его стороне было плотно закрыто, в то время как Неверфелл могла свободно выглядывать на улицу.

Паланкин, плавно покачиваясь, плыл по улицам Каверны, и Неверфелл сбивчиво описывала то, что привлекало ее внимание. Она старалась говорить коротко и по делу, ни на миг не забывая о предупреждении таинственного «друга»: «Не трать понапрасну слов» – хотя даже не была уверена, что великий дворецкий ее слушает.

Наконец Неверфелл поняла, что она интересует дворецкого куда больше, чем происходящее за пределами паланкина. Она была для него окном в мир. Ее глазами он видел мощеные переправы через подводные реки, усеянные костями оссуарии[2] и дам, остановившихся, чтобы отряхнуть с одежды каменную пыль. Это Неверфелл заставляла золото сиять, тени темнеть, красный вспыхивать алым, и взгляд дворецкого давил на нее своей тяжестью.