Стеклянное проклятие

Супруга этнографа открыла дверь и пропустила гостей вперед. Рихард Беллхайм как раз складывал карты и документы, которыми пользовался во время доклада, в объемистый чемодан. В комнате царил страшный беспорядок.

- Рихард, это Карл Фридрих фон Гумбольдт и его племянница Шарлотта. Они сегодня присутствовали на твоем докладе.

Этнограф рассеянно кивнул.

- Гумбольдт? Знакомое имя. Вы, случайно, не родственник Александра фон Гумбольдта?

Исследователь удивленно нахмурился, но все же ответил:

- Александр фон Гумбольдт был моим отцом.

- Тогда вам невероятно повезло. Большая честь, но и большая ответственность. И чем же вы занимаетесь?

- Я естествоиспытатель.

- Да-да, понимаю…

Шарлотта растерянно переводила взгляд с дяди на этнографа. Беседа принимала совершенно неожиданный оборот. И ее дядя, похоже, тоже так считал.

- Рихард, - наконец произнес он. - Это же я, твой друг Карл Фридрих.

Во взгляде Беллхайма мелькнуло недоумение. Он отложил в сторону материалы лекции и шагнул к Гумбольдту.

- Как, вы говорите, ваше имя?

- Гумбольдт. Карл Фридрих фон Гумбольдт. Но, может быть, фамилия Донхаузер покажется тебе более знакомой?

- Карл Фридрих Донхаузер? - Беллхайм внимательно всматривался в лицо ученого. - Где мы с вами познакомились?

- Как ты мог забыть? - Гумбольдт выглядел потрясенным. - Мы же проучились вместе почти четыре года. Неужели ты не помнишь семинаров у Алоиза Круммнагеля? А однажды вместе пробрались в выставочный зал университетского зоологического музея и стащили оттуда звериные чучела? То-то было веселья!

Беллхайм по-прежнему выглядел недоумевающим. Помолчав, он сказал:

- Думаю, вы меня с кем-то путаете. Извините, но, боюсь, ничем не смогу вам помочь.

- Рихард!..

- Я был бы вам очень признателен, если бы вы больше не занимали мое время, - продолжал Беллхайм с заметным раздражением. - Мне очень жаль, но у меня еще полно работы. Надеюсь, вы придете на один из моих следующих докладов. В любом случае, благодарю, что порадовали меня сегодня своим посещением. Гертруда, не могла бы ты проводить господ?

Гумбольдт растерянно смотрел на друга. Похоже, в его душе происходила какая-то борьба, но он молчал.

- Что ж… Большое спасибо, герр Беллхайм, - ученый вышел из комнаты, и Шарлотта последовала за ним.

В коридоре их нагнала супруга этнографа. Как только дверь комнаты захлопнулась, Гумбольдт круто повернулся к женщине.

- Что здесь происходит? Я требую объяснений!

Гертруда Беллхайм виновато улыбнулась:

- Мне бесконечно жаль. Я так надеялась, что хотя бы вас он узнает. Если хотите, я все объясню. Но только не здесь. Пойдемте в салон - там мы сможем выпить по чашке чаю.

В салоне было малолюдно - лишь немногие из приглашенных задержались, чтобы выпить бокал вина или чашку кофе. Слышался приглушенный смех, в отдалении позвякивала посуда, в воздухе витал легкий запах хорошего табака.

Гертруда Беллхайм указала на кресла, обитые красным бархатом, и махнула официанту.

- Не желаете ли что-нибудь заказать?

Шарлотта выбрала подогретый лимонад, Гумбольдт - чай, а женщина попросила принести ей красного вина и стакан холодной воды. Когда официант удалился, она начала свой рассказ.

- Я заподозрила, что с Рихардом что-то произошло, недели через две после его возвращения из экспедиции. Он никогда не страдал забывчивостью, но теперь ничего не помнит и спит до десяти или одиннадцати часов утра. Сначала я решила, что сказывается усталость после изнурительного путешествия, но спустя какое-то время начала беспокоиться. Он и раньше постоянно путешествовал, но очень быстро восстанавливал силы и снова возвращался к активной работе. На этот раз все было по-другому. Он забыл даже самые элементарные вещи: например, как завязывать шнурки на ботинках, как держать нож и вилку, как раскурить трубку. Больше того - он забыл и о тех чувствах, которые раньше так много значили для нас, не помнил, как мы познакомились, нашу первую встречу, первый поцелуй… - На глазах женщины заблестели слезы. Она открыла ридикюль, вынула кружевной платок и промокнула уголки глаз.

- Я понимаю, как тяжело вы переживаете все это, - сочувственно произнес Гумбольдт. - Вы советовались с врачом?

- Разумеется, - вздохнула женщина. - Мы даже ездили в клинику «Шарите». Я отвезла туда Рихарда под предлогом необходимости в медицинском осмотре, и лучшие специалисты полностью проверили его организм. Надо сказать, что отнесся он к этому спокойно и нисколько не сопротивлялся.

- И каков результат?