Стеклянный город

Бритт огляделась, с трудом сдержав вздох чистого восторга. Они находились под высоким прозрачным куполом, полностью стеклянным — цветные стекла преломляли свет, отчего на зеленом ковре плясали диковинные узоры. Было очень светло.

По центру стоял короб с механизмом, напоминающим Бритт часы — шестерни вращались, тянули за собой цепочки, какие-то рычажки поднимались и опускались без остановки. Золотые тросы тянулись ввысь под крышу — и золотой петушок покачивался, не просто меняя направление под порывом ветра, но опуская голову, вскидывая клюв и раскрывая по ветру большие золотые крылья.

Бритт застыла с открытым ртом.

— Какая красота, — выдохнула она. — Петушок на флюгере совсем как живой!

— Да, — улыбнулся господин Дроссельфлауэр, — это одно из изобретений мастера Гануша. Уж не знаю, слышали вы когда-нибудь о таком?

Хью присвистнул.

— Уж не тот ли мастер Гануш, что построил Пражские куранты? — уточнил он.

Господин Дроссельфлауэр кивнул. Он сложил руки на груди и смотрел, чуть сощурившись, на игру ярких красок под куполом башни.

— Именно, именно. Вы прекрасно образованы, мастер Хью. Имя мастера Гануша окружено легендами. Согласно одной из них конец своей жизни он, слепой изгнанник, провел в Марблите. Рядом с ним осталось двое учеников, которые спасли его чертежи, вывезли мастера из Праги и спрятали в горах. Мастер Гануш помогал чем мог — сконструировав этот флюгер или еще несколько механизмов по всему городу. Подъемник на Дальней башне — им мы тоже обязаны ему. Ученики были его руками, они воспроизводили его идеи, находили людей, убеждали… Но именно мастер Гануш все придумал.

Господин Дроссельфлауэр улыбнулся и поднес два пальца к виску.

— Голова — залог успеха! — произнес он. — Видите, как прекрасно быть гением? Правда, всегда есть опасность, что в конце концов тебя ослепят!

Он рассмеялся и, обняв Хью за плечи, направился к лестнице. Бритт, чуть помедлив, отправилась следом за ним.

* * *

Экскурсия неожиданно быстро оборвалась. Продемонстрировав гостям уникальный флюгер, господин Дроссельфлауэр вдруг заторопился, вспомнив о сотне дел, которые необходимо выполнить немедленно и сразу, и распрощался, исчезнув в ярких всполохах витражных отражений. Таласс коротко улыбнулся, словно извиняясь, и последовал за ним — предварительно проводив гостей до входных дверей.

Львиные головы гордо смотрели на пламенеющую в закатных лучах площадь.

— Уже стемнело, — проговорила ошарашенно Бритт. — Сколько же мы там провели…

— Долго, — отозвалась Меган, ступая на булыжную мостовую. — И, знаете что? Я зверски проголодалась. И что-то идея города, в котором негде поесть, перестает меня радовать.

— Как будто она тебя раньше радовала, ха… — хмыкнул невесело Хью.

Ребята побрели по Флауэр-сквер — туда, где под тяжелым покрывалом покоилась карусель.

— Странное место, — вздохнула Бритт. — Странные люди. В моей жизни никогда не было столько странностей одновременно.

— Теперь я тоже захотел есть, — невпопад отозвался Хью.

Меган промолчала.

Неожиданно в глаза ей бросилась тень — широкая, черная, какая встречается порой только на закате. Меган подняла глаза и столкнулась взглядом с черноволосой ведьмой из кафе «Розария» — того самого, куда приводил их Таласс.

— Привет. Я Гвендолин, — улыбнулась ведьма.

Она была одета в теплое пальто с бледным мехом по рукавам и воротнику. Черные волосы свободно рассыпались по спине.

— Здравствуйте, — кисло ответила Меган, стараясь быть вежливой.

Разговаривать ей ни с кем не хотелось.

За ее плечом тихо ахнула Бритт.

— Простите! Гвендолин… Можно задать вопрос? — выпалила она и осеклась.

Зеленые глаза Гвендолин чуть сощурились. Женщина произнесла:

— Возможно, вы хотите чаю? Любые вопросы лучше задавать за чаем. И ответы получать вместе с десертами. В это время суток в «Розарии» затишье — никто не помешает.

Она повернулась на каблуках и неспешно пошла в переулок, где притаилось маленькое кафе. Бритт бросилась за ней едва ли не бегом. Меган раздраженно поморщилась. Уловить причину перемены настроения в Бритт ей не удавалось, она чувствовала себя усталой и вымотанной, а потому просто молча поплелась следом — в надежде, что на ужин ей перепадет хотя бы сытное печенье. Несмотря на то, что обед был совсем недавно — или давно, уследить за временем не получалось — живот подводило от голода.

Хью замыкал шествие и тоже молчал.

В кафе было пусто и уютно. Всюду витал аромат роз. Меган с удивлением оглядывалась по сторонам — «Розарий» напоминал ей беседку из английского парка, втиснутую прямо под каменные средневековые своды. Небольшое помещение, сплошь увитое розовыми побегами, было уставлено светлыми диванами и коваными белыми стульями, и на каждом стуле — пледы и подушки. Гвендолин подошла к широкому столу, который украшала белая роза в стеклянной вазе, и улыбнулась:

— Садитесь. Места хватит всем. Я сейчас приду.

— А можно… — Хью запнулся, но все-таки сказал: — Можно к чаю попросить сладостей? А то неизвестно, когда будет ужин — мы гости Долл, но она не сказала, во сколько нам приходить, а традиции Марблита…