Стеклянный самолет

— Кстати. Несколько слов о начальниках, — Шляпников отпечатал очередную банку с пивом и встал, — вот вы говорите научрук, научрук, а вы думаете, нам научрукам легко? — при этом Шляпников так поразительно точно скопировал интонацию Бунши из Ивана Васильевича, ну того, который меняет профессию, что я едва не расхохоталась, — если вы, Наташенька, не против, если я буду вас так называть, когда-нибудь были на пожаре в сумасшедшем доме, то с легкостью представите себе какая атмосфера обычно бывает на раскопе. Научрук здесь отнюдь не для галочки, а для того чтобы заставлять всех этих бездельников, — он сделал широкий жест рукой, — работать. И не только мудрым советом, но и крепкой затрещиной в качестве самого безотказного порой мотивирующего средства. А потому научрук должен быть не только физически крепким, мудрым и справедливым, но и желательно в совершенстве владеть каратэ или греко-римской борьбой. А еще лучше и тем и другим вместе.

— А это еще зачем? — искренне удивилась я.

— Ну это здесь на Алтае, все так спокойно и я даже бы сказал благостно. А в других местах? Скажем в непосредственной близости от какой-нибудь деревеньки? А по секрету скажу, все интересные с точки зрения археологии места как раз и находятся рядом с ныне существующими населенными пунктами. Дело, видите ли в том, что в состав экспедиций почти всегда входят так называемые «рабы». Это практиканты исторических факультетов. И как правило это весьма и весьма привлекательные особи женского пола. Теперь понимаете?

— Теряюсь в догадках. Вы что от молоденьких студенток отбиваетесь с помощью боевых искусств?

— Дело не во мне. Аборигены. Вот главная проблема, если хотите основная головная боль на раскопе. Стоит только поставить лагерь, как от местных ухажеров просто житья нет. Ходют и ходют. И ладно если просто на девочек наших поглазеть. Они, девочки в смысле, городские же, без комплексов. Могут и до купальников раздеться, если жара. Вот у местных аборигенов гормональный взрыв и обеспечен. Лезут в лагерь, как тараканы и днем и ночью. И без эксцессов редко обходится. Приходится все время стоять на страже целомудрия доверенного мне контингента.

— Но ведь ваши девочки, если я правильно понимаю все совершеннолетние и имеют право в свободное время, по обоюдному согласию… Так сказать на личную жизнь.

— Так в том то и дело, что местные парубки согласия то особо и не спрашивают. Зазевалась чуть девка, они тут как тут и сразу в кусты. Без всяких там церемоний и вздохов под луной. Вот и приходится научруку вступать порой в неравный бой с превосходящими силами противника. Иногда, рубка получается — мама не горюй.

— Рубка? — удивилась я.

— Именно самая настоящая рубка. Наточишь лопату и в бой. А как иначе? Другого оружия у нас нет.

— Ну вы даете, — восхитилась я, — вам учрукам, ежемесячно и пожизненно «боевые» нужно приплачивать.

— Вот так и живем. Ладно, а сколько времени? Ого, уже десять вечера. Пойду узнаю, как там в лагере дела. А то что-то тихо слишком и пива никто не хочет. Не к добру это. — с этими словами Шляпников грузно поднялся и побрел в сторону лагеря, где изнутри уютно светились палатки.

* * *

— Вставай. У нас совсем хреновые дела, — сразу с порога сообщил Суходольский, как вихрь ворвавшись в мою палатку и едва отдышавшись.

— Что стряслось? — подскочила я и тут же уперлась головой в нейлоновый свод палатки. Пришлось присесть на корточки.

— Группа, что на перевале копает — на связь не вышла!

— Так время, — я посмотрела на часы, — только половина одиннадцатого. А, насколько я знаю, у них связь с базовым лагерем по утрам в 9.00, а вечером в 21.00. Может стоит подождать?

— Так в том-то все и дело, что утром связи тоже не было. И вчера вечером. Шляпников не хотел нам рассказывать, думал обойдется. Такое бывало уже. Но сейчас уже ясно, как день — что-то у них там произошло. Сами на связь не выходят и на звонки не отвечают.

— Этого только не хватало! Может у них спутниковый телефон из строя вышел? — я решительно выбралась из палатки.

— На этот случай у них предусмотрено возвращение в базовый лагерь. В случае неустранимых неполадок со связью, по инструкции они должны были здесь быть сегодня в обед. Это край.

— Где Шляпников? — рявкнула я, пытаясь на ходу поймать ветровку, которая как пиратский флаг развевалась на растяжке от палатки.

— У них экстренное совещание на берегу, под навесом. — показал Суходольский в сторону озера.

— А почему нас в курс не поставили? Нужно было еще днем выдвигаться к перевалу. А теперь до утра ждать придется.

— Ты, что забыла, что мы для археологов по легенде просто туристы? С какой стати они с нами советоваться должны?

— Извини, сразу не сообразила. Все равно пойдем, послушаем, что опытные люди говорят. Смотри, опять вертолет МЧС, — я подняла голову и посмотрела на звездное небо. — Целый день летали, и сейчас, даже по темноте. Чтобы это значило, как думаешь?

— Наверняка — учения. Если бы случилось что-то серьезное мы узнали бы первые. Связь с Большой землей была полтора часа назад и никаких сообщений не было.