Stelazin ч3

Что еще следует сказать? Как человек доверяет, чему человек доверяет, -это все область здравого смысла и бытовых наблюдений, чтобы это понимать, не нужно обладать познаниями в нейрофизиологии. Тут нет и не может быть каких-то переворачивающих сознание внезапных открытий и прозрений. Люди друг другу верят и люди друг друга обманывают, а потом опять верят, и так от начала времен, все давно известно. Научные исследования могут лишь вскрыть механизмы и закономерности, не более того.

Например, когнитивные искажения. Только для области ошибок в принятии решений и искажений верования описано 87 штук, а всего под две сотни. Подробный их разбор,- это отдельный разговор и выходит далеко за рамки текущих рассуждений, но с ними что важно понимать? «Когнитивные искажения»,- звучит пренебрежительно и негативно, но эти искажения на деле,- полезны и функциональны. Это горюче-смазочный материал, на котором работает наша психика. Без них мышление встанет. Это набор готовых ответов и мгновенных реакций. Поскольку мир совершенно не обязан задавать нам стандартные вопросы (и не делает этого), то приходится подгонять задачу под ответ. Обычно это работает. Иногда не работает, и тогда искажение снижает адаптацию и вредит, но инструмент не плох сам по себе, просто кое у кого руки кривые. То есть все эти опыты с выявлением когнитивных ошибок, - это торчащие из земли корни деревьев, неизбежные баги матрицы. Совершенно нормальные, функциональные и необходимые механизмы психических процессов, которые в некоторых ситуациях стандартно выдают ошибку и этим становятся заметны внешнему наблюдателю.

Мы верим родителям и вообще верим старшим, потому что мы верили им, когда были маленькие. Хотя совершенно не факт, что эти люди способны выдать компетентное суждение по поводу наших взрослых проблем и вопросов. Наш препод по патфизиологии рассказывал,- «Мне мама всегда говорила,- носи шапку, а то менингитом заболеешь. И я верил маме. А однажды шел по городу и думаю,- Господи, мне уже 37 лет, я доктор медицинских наук, и я до сих пор верю в эту херню. И снял шапку».

Мы верим в то, во что верят окружающие, поэтому легко быть атеистом, когда рядом интернет и антиклерикально настроенные знакомые и трудно быть атеистом в афганской горной деревушке.

Мы верим людям, с которыми связаны положительные эмоциональные реакции, поэтому мы охотнее поверим красивой девушке, мы поверим человеку, который нас хвалит, мы поверим человеку, который заставляет нас смеяться.

Мы верим людям, которые стоят в зоне тактильного контакта, поэтому цыганки, которые вешаются на улице и начинают накручивать в два уха, могут нас напугать и впечатлить, а если мы наблюдаем за этой же сценой с другой стороны улицы, то только посмеемся над наивным лохом, которого так просто разводят.

Мы склонны доверять тем, кому доверились перед этим, и это известно всем мошенниками и всем коммивояжерам. Это называется «нога в дверях», поэтому люди через 3 часа риторических вопросов и риторических согласий покупают бессмысленный пылесос Кирби или еще какой Эйвон.

Если человек компетентен один раз, мы склонны поверить, что он будет компетентен и в следующий раз. Поэтому «от создателей фильма «Аватар»», - звучит как похвала и обещание, хотя кто сказал, что если продюсер один раз вложил деньги в понравившийся нам фильм, он и в следующий раз поступит так же.

Мы верим тому, что сохраняет статус-кво и не верим тому, что его нарушает (особенно в неприятную для нас сторону). В подавляющем большинстве случаев супруги игнорируют тревожные сигналы со стороны своего партнера, причем это не ситуация «все понимает, но предпочитает смолчать», нет, - это именно верю/не верю, и потом люди совершенно искренне в шоке, что «ты врала мне все это время» и «на кого же я растратила свою молодость».

Ну и так далее, и тому подобное. Мы выискиваем в окружающем мире предикты достоверности, связанные с контекстом. Причем связанность с контекстом это важно.

Поэтому Пирс Броснан, пьющий чай Липтон,- это не значит ничего, это просто реклама, потому что где 007, а где чай в пакетике. А, например, Чулпан Хаматова, рекламирующая Путина,- вызывает бурю эмоций, хотя казалось бы,- если человек занимается благотворительной деятельностью, из этого никак не следуют ее политические симпатии. Потому что мы безоговорочно верим, с одной стороны, в ее нравственные качества (та самая «предположительная оценка интенций», которая упоминалась выше), с другой стороны,- Путин это, пожалуй, перегиб. Случается когнитивный диссонанс, и что мы решаем? Ну, наверняка там головорезы плачущих сироток прикладами в барак загоняли. Это называется рационализация, это одна из типовых психологических защит, и это тоже отдельная тема для беседы.

3 парадокса доверия