Стена плача

Я не помню, что вообще когда-либо рассказывал ей о любви. Между слов можно было, конечно, прочесть, что мне доводилось в жизни испытывать это чувство, но чтобы об этом кому-то рассказывать - нет. О любви не расскажешь словами. Все что сказано, считаю я, сказано неверно и, наверное, впустую. Любовь молчалива, нема. И каждый знает, что это такое. Облечь в слова - значит фарисействовать, даже юродствовать. Мы ведь произносим слова для того, чтобы за них спрятаться. Чтобы мир знал нас такими, какими мы хотим ему казаться.

- Чудо любви непостижимо, - говорю я. - О том, кого мы любим, мы рассказываем меньше всего. Мы просто знаем, что любим. И все слова, сказанные об этом, кажутся никчемными и даже ложными. У этих слов нет никакой надежды выразить это чудо. Любовь - это Бог. Она не признает разговоров всуе.

- Значит, ты считаешь...

- Не надо считать.

- Что же, по-твоему...

- Нет-нет, - говорю я, - любовь - это такая природа и такой порядок вещей во Вселенной...

Юля не понимает:

- Порядок вещей?..

- Нет смысла писать какие-то там законы сосуществования между людьми, если они не пронизаны, не наполнены духом любви.

- И в твоей Пирамиде все законы наполнены...

- Переполнены, - говорю я, - а как же!?.

А как бы Тина определила свою формулу любви? Я был потрясен: вдруг возникшее напоминание о какой-то виртуальной Тине просто ошарашило меня: при чем тут Тина?! Что она, по сути нечто воздушное и неуловимое, пёрышко Жар-птицы, что она может знать о любви? О моей любви к Ане, к Юле или к Людочке?.. Или, скажем, к... Да мало ли... Стишки? Может быть... Но что могут сказать стихи об этом божественном чуде? «Любовь не вздохи на скамейке»? Или «Я помню чудное мгновенье»? Хо!.. А и правда - что?

И я, не давая себе отчета в своих действиях, стал лихорадочно искать Тинин томик стихов. Что если там откровение, ну да, вдруг там есть эта формула...

Куда же я его задевал?

- Что ты ищешь? - спрашивает Юля.

- Вот, - говорю я, взяв с книжной полки увесистый том, - вот послушай...

- Что это?

- Точка зрения, - говорю я и читаю: «Смысл любви состоит в том, чтобы с трудом отыскать бабу, которая органически не способна тебя полюбить, и бухнуть в нее все: душу, мозг, здоровье, деньги, нервы...».

- Кто это? - спрашивает Юля.

- Твой современник.

- Что же по-твоему самое страшное для любви?

Я это уже говорил: разочарование. Юля в полной растерянности:

- И ничто ее не может спасти?

Я и это уже говорил: истинной любви, что от Бога, не нужны костыли и подпорки. И всё же, и всё же - что такое любовь? Любовь, думаю я, - это бездонная чаша, любишь - пей, хоть залейся, а разбил - не склеишь...

Вдруг пришло на память: «...он крючками зрачков по распятому телу блуждал ... вдосталь ...не было слез...просто засуха...не было сил ... нож шагал напролом... что ему до текучей воды...он любил меня так этим светлым холодным клинком... и просил меня выждать и выжить...».

- Что это? - спрашивает Юля.

- Это - любовь! - отвечаю я.

Юля смотрит на меня, словно видит впервые.

- Своими ответами, - говорит она, - ты открываешь двери не для разъяснений, но для проблем.

- Проблем? Разве у нас возникли проблемы?

- Проблем нет, но уже, кажется, слышен скрип двери.

Никакого скрипа я тогда еще не слышал. Но Анин вопрос не выходил у меня из головы: «Что-то случилось?».

И куда же я задевал томик Тининых стихов?

Глава 17

Проект первого города-Пирамиды был разработан давно, и теперь пришло время вдохнуть в него жизнь. Где строить? Это были недели мучений. Сначала (если верить легенде) Бог создал свой Эдем где-то в Атлантическом океане. Говорят, Атлантида была чудесной. Если верить Платону, что-то Ему не понравилось и Он смел ее с лица Земли своей справедливой ладошкой в небытие, как сметают со стола остатки пиршества. Затем была гора Арарат с Ноем и его ковчегом (кстати, новый потоп Нострадамус предрекал в августе 1999 года, когда сошлись в крест все планеты. Что-то там не срослось), а затем было Междуречье - плодородный полумесяц от Иудеи до Персидского залива, где-то в устье Тигра и Евфрата. Дождевые тучи цеплялись здесь за вершины гор и, чтобы напоить плодородием землю, беспрерывно лили дожди. Золотое место для зачатия цивилизации! Кстати, Тина... Мне кажется...

- Что?..

- Мне кажется... Да нет-нет...

- Что? - спрашивает Лена.

- Да нет, ничего...

Так и случилось, здесь она и была зачата,

- Тина, что ли? - спрашивает Лена.