Степь зовет

Хонця зажег вторую спичку. У колес телеги чернела широкая яма, а в ней круглились набитые мешки.

— Тридцать мешков! — не могла прийти в себя Кукуиха. — Яма с хлебом… Самого бы его в яму!

— Хлеб гниет, чтоб ему пусто было!

— Наши слезы…

— Чтоб ему слезами обливаться!

— О господи, за что вы его так клянете? — заступилась какая-то старуха. — Сами же все забираете…

— Столько ему ночей не спать, сколько у него еще хлеба зарыто!

— Преет, гниет, лишь бы людям не дать!

— Хонця!

— Коплдунер, сюда!

Хуторяне рассыпались по всему двору, обыскивали клуню, конюшню, стога. Триандалис влез на чердак и оттуда крикнул:

— Люди, тут полный чердак яблок!

— Кожи! Куча кож!

Нехама бегала по двору, плакала и голосила, но никто ее не слушал, да навряд ли она и сама себя слышала.

Оксман как сел у телеги на дышло, так и сидел, неподвижно глядя перед собой.

Из-под вороха прелой соломы Элька выволокла деревянный сундук. Когда оторвали крышку, Додя Бурлак подскочил как ошпаренный.

— Мой инструмент! Мои рубанки… Новенькие…

— Господи боже! — охнула старая Рахмиэлиха, видя, как Элька вытаскивает из сундука полушубок. — Наш полушубок…

— Пустите меня! — с криком проталкивалась к сундуку молодая женщина. — Там мои подсвечники… Ищите, я их у него заложила год назад, чтоб ему света не видать!

Люди теснились вокруг сундука; каждому не терпелось посмотреть, нет ли там какой-нибудь его вещи.

Поодаль стоял Калмен Зогот.

«Нет, кто бы мог подумать, — оправдывался он перед самим собой, — такой набожный… Иди знай!»

Покончив с оксмановским двором, всей толпой двинулись к Березину. Впереди шла Элька, Коплдунер и Триандалис, за ними Хома Траскун с Симхой, которого он не отпускал от себя ни на шаг. Сзади возбужденно гомоня, валил весь хутор.

Дойдя до березинского двора, Элька остановилась.

— Товарищи! — сказала она, повернувшись к хуторянам. — Со мной в дом пойдут Триандалис и Коплдунер. Где Березин? Ага… Айда и ты, Хома. — И, откинув назад волосы, она толкнула калитку.

В сенях, схватившись за голову, стояла рябая дочка Симхи. Отец исподлобья посмотрел на нее, и она без слова скрылась в боковушке возле кухни. Через минуту из-за двери послышались два тихих женских голоса, — видимо, там была и мать.

Березин распахнул дверь напротив, которая вела в просторную чистую горницу, и зажег лампу. У него дрожали руки, но он говорил без умолку:

— Зачем мне прятать? Мне нечего прятать, ищите себе на здоровье… И к вам я ничего не имею. Ваше дело такое… Должно быть, вам велели. Я не против, но только видит бог…

— А ну как найдем? — усмехнулся Коплдунер.

— Клянусь богом, не вру. Зачем мне врать? Я не Оксман. Он таки эксплуатировал, вот пусть хоть Хома скажет, а я… Я не против, ищите, по всей хате ищите. Найдете — пожалуйста, сам отдам… Но клянусь богом…

В хате ничего не нашли. Триандалис полез на чердак и сейчас же вернулся.

— Там пусто. Хоть раз в жизни правду сказал… А вот что в клуне?

Симха как будто повеселел, даже заулыбался.

— Милости просим в клуню, милости просим! Ищите сколько хотите, я хлеба не гною. Я и за деньги такого не сделаю, хоть убейте… Идемте в клуню, я вас очень прошу! Ищите и увидите своими глазами. Тогда узнаете, Кто Оксман и кто я…

Коплдунер смотрел куда-то вбок. Вдруг он поднялся и пошел к двери. Симха с лампой поспешил за ним. У двери стоял ветхий, потемневший от времени шкаф. Коплдунер кивком показал Эльке на пол.

Под шкафом, вровень с земляным полом, были настланы доски.

Симха беспокойно топтался у двери и быстро говорил:

— Вы мне не верите? Я, по-вашему, хлеб в клуне зарыл? Раз так, я даже требую, чтоб вы шли и проверили. Нет, нет, идите, обыскивайте! Раз вы могли мне такое сказать, так вот вам ключи, идемте со мной…

— Пойдете, когда мы вас позовем, — холодно ответила Элька, усаживаясь на табурет. — Потерпите, вы же у себя дома. Так хлеба, значит, у вас нет? Жаль! Государству хлеб сейчас вот как нужен. А теперь будьте добреньки, отодвиньте этот шкаф.

Березин не трогался с места.

Коплдунер и Хома нажали плечами на широкую стенку шкафа и сдвинули его в сторону.

— Зачем шкаф ломаете? — раскричался вдруг Симха. — Что вам нужно? Откройте его, он не заперт, откройте и смотрите, сколько влезет…

Доски, настланные под шкафом, затрещали. Коплдунер отшвырнул их в сторону Под досками лежала в несколько слоев мешковина, а под ней темнела рыхлая земля…

— Коплдунер, принеси лопату, — негромко сказала Элька, бросая взгляд на хозяина.

Он был желт, как тыква, рыжеватая борода его потемнела от пота.

— Лопату принеси, — повторила она. — И давай сюда еще несколько человек.

Глубокая яма под шкафом была полна пшеницы. Из ямы разило плесенью, — видимо, засыпали ее давно…

Была глубокая ночь, когда хуторяне вышли на улицу. Симха Березин выбежал вслед и, остановившись у канавы, хрипло закричал:

— Меня обобрали, а к нему почему не пошли? Лиса проклятая, он еще с ними шляется… У него почему не берете? — В ярости тряс он кулаком, издали показывая на Юдла Пискуна, который шел в толпе колхозников. — У него посмотрите, пошарьте под скирдами! Вор, злодей, он меня еще пришел грабить… Спекулянт, живодер!..