Степан Бандера в поисках Богдана Великого

Территориальные отделы СБ ОУН, понимая, что у них остались месяцы, а победить в открытом бою «советы» нельзя, начала принудительно забирать в УПА украинцев в возрасте 16–47 лет, по пятнадцать человек с села, при этом не останавливаясь перед убийством ни в чем не повинных людей, отказывавшихся от однозначной гибели и ГУЛАГа. После 1945 года число насильно мобилизованных солдат достигло, кажетмя, половины состава УПА, и о прежней ее стойкости больше не было и речи. Насильно мобилизованные люди при первой возможности уходили домой, сдавались сотнями и тысячами, используя дважды объявлявшиеся в 1944 и 1945 годах амнистии. Только в 1945 году добровольно сдались «советам» почти тридцать тысяч насильно мобилизованных в УПА людей.

Чистки УПА стали самоцелью для многих руководителей «службы безпеки», которые подписали и стали выполнять свой приказ без суда расстреливать только подозреваемых, включая командиров Украинской Повстанческой Армии, а для СБ подозреваемым мог стать любой. Некоторые руководители «безпеки» убийствами и неизбежными при этом грабежами решали личные проблемы, готовя средства и пути бегства от всевидящего НКВД, тешили личные малокультурные и малообразованные амбиции. В придуманные или показавшиеся им заговоры заносили десятки мешавших их бесконтрольности и безответственности командиров УПА и активистов ОУН, включая старших офицеров и окружных проводников. Некоторые группы УПА были уничтожены «безпекой» вместе с семьями, целиком. После бессмысленного с точки зрения национально-освободительного движения расстрела тысяч преданных делу независимости Украины бандеровцев УПА перестала быть мощной и боеспособной военной силой.

Многие отчаянные командиры УПА со своими бойцами начали уничтожать одиозные территориальные СБ ОУН, развешивая взятых в плен садистов-эсбистов на деревьях, как груши, десятками. Остальных «безпек» расстреливали, собирая перед этим сельские сходы, на которых эсбисты рассказывали о своих преступлениях, бессудных убийствах своих товарищей по оружию, зверствах над мирным населением и их причинах, которые в большинстве случаев были личными. Селяне приходили в ужас от услышанного, и авторитет ОУН, а значит и УПА, в которых не могут разобраться между собой, резко падал – «что уж тут говорить о том, что они могут дать свободу Украине – если только такую, которую дает «служба безпеки», уже залитая кровью по пояс и не собирающаяся на этом останавливаться».

Отряды УПА начали защищать себя и население не только от зверств НКВД, но и от зверств СБ ОУН и это было какое-то сумасшествие. Видные проводники ОУН и командиры УПА стали охотиться за одиозными руководителями СБ ОУН, а те отвечали им взаимностью. Еще не погибшие идейные романтики националистического подполья с ужасом говорили и писали, что «из людей стали звери без милосердия и, казалось, что дьявол со всей своей темной силой вышел из бездны и овладел людскими сердцами».

Население стало бояться СБ ОУН так же, как и НКВД, говоря, что «тому, кто попал в руки эсбистов, живому не быть». Националисты-патриоты стали покидать УПА, говоря, что только нелюди поднимают руку на своих братьев, а значит верить такой ОУН нельзя, ей «советы» не победить, а значит, смертельная борьба с верными сталинцами не имеет перспективы и лишает сотни тысяч молодых украинцев любого будущего.

НКВД с удовольствием наблюдал за своими расколовшимися врагами и не забывал подкидывать в СБ анонимки, что те и те, самые талантливые, оуновцы являются его секретными сотрудниками и их убивали без проверки. Из УПА рекой лилась горячая кровь повстанческого движения.

Тридцатитрехлетний руководитель Службы безопасности ОУН селянин Николай Арсенич, «Демьян», «Михаил», «Григорий», после окончания гимназии закончил юридический факультет Львовского университета, вступил в ОУН, в котором стал поветовым проводником. Он несколько раз арестовывался польскими властями, сидел во львовской тюрьме «Бригидки», во время раскола 1940 года поддержал Революционный провод Степана Бандеры.

В 1939 году Арсенич закончил офицерские курсы абвера под Краковом, с февраля 1940 года руководил военной разведкой ОУН, в начале 1941 года преподавал разведку и контрразведку в оуновской старшинской школе имени Евгения Коновальца под Краковом, тогда же стал членом Революционного провода Степана Бандеры.