Степной рассвет

Эскадрилья возвратилась из боевого вылета. В этот раз начлет оставался на земле. Прошедший вылет был не особо спокойным, ведь в этот раз кроме пулеметов самолеты применяли по противнику только осколочные авиабомбы. Удар по наземным войскам был проведен немного в стороне от плоскогорья, на участке слабо прикрытом зенитными средствами противника. Бочков не хотел полностью раскрывать И-14 до завершения операции с японцами, и приказал маскироваться под обычные «ишачки», а пушки применять только в экстренном случае. Случившаяся на обратном пути небольшая дуэль с шестеркой залетных Ки-27, закончилась вничью. Никто не был сбит, но двое пилотов были легко ранены пулями. Три самолета требовали двухдневного ремонта. Внизу под самолетами горели танки. Советские танки. Пилоты эскадрильи скрипели зубами от досады, но так и не выпустили ни одного восьмилинейного снаряда по противнику. В противном случае счет был бы другим. Начальство чесало в затылке. Горелкин видел, во что обходится запрет на применение пушек. И еще он видел, как горели рядом с плоскогорьем несколько брошенных на штурмовку бипланов И-15бис. А рядом горели танки, те самые, которые пытались прикрыть с неба «чижи». На этих-то устаревших самолетах японские зенитчики отыгрались в полной мере. Горелкин в очередной раз матерился, и приказал прекратить полеты на штурмовку. Терять секретные машины эскадрилье было запрещено. В то же время комэск понимал, запрет на применение пушек мог серьезно сказаться на уровне потерь и пора было принимать по этому вопросу какое-то решение. Горелкин поехал за советом к Бочкову. Павла, слушая загибы комэска, стала задумчиво чертить на черновике приказа огрызком химического карандаша.

«Хм. Значит из-за нашей жуткой секретности нам теперь и штурмовать никого нельзя. А японцы спокойно эвакуируются под прикрытием зениток. И на той стороне оборону наладят, да мост под нашими танкистами подорвут. И все, приплыли. И это при наличии десантных частей в Забайкалье и Приморье. Я конечно историю не ахти как помню, но десант на Халхин-Голе вроде бы применили, только уже в августе когда окончательно самураев громили. В общем, надо думать. Задача, конечно, сложная, но решаемая»…

Перед следующим вылетом, маленький, но очень жаркий бой состоялся в штабе особой эскадрильи. Несмотря на все протесты врача, в этот раз начлет смог отстоять свое место в кабине. Ведь в этот раз удар планировалось провести в сумерках, когда эскадрилья и прикрываемые ею бомберы могут быть атакованы вражескими истребителями. Горелкин дал себя убедить, приватно прокомментировав в стиле «Убьют, домой не приходи». И вот, в начинающихся сумерках три девятки СБ выходили на цель в район японской переправы. Восьмерка начлета заняла высоту четыре пятьсот и ждала своего часа. Другая восьмерка Горелкина находилась в непосредственном прикрытии бомбардировщиков. Начальство, наконец-то, решилось. В этот раз были сняты все запреты на применение авиапушек по воздушному противнику. Еще одной причиной стало прибытие семерки И-16П, которые сегодня провели один вылет на штурмовку. И Бочков рассудил, что если японцы все же купились на подброшенную им с ТБ-3 «липу», то операцию они все равно останавливать уже не будут. А если весь тот «цирк» просвистел мимо кассы, то тем более нечего жалеть этот секрет. Пора уже, наконец, самураям отведать восьмилинейных гостинцев в полной мере…

«Вот они, мосластые! Прям как комары длинноногие. Угу. Малярийные. Гляди-ка, даже не прячутся, черти. Хоть и потрепали их орлята Смушкевича, а все же спесь с них так до конца и не сбили. Все надеются они на что-то. Ну-ну, поглядим…»

В маневренном бою особого преимущества над японцами у И-14 не было, даже скорее наоборот. Впрочем и японские истребители пока не могли нащупать слабых мест у противника. Пилоты особой эскадрильи работали внимательно и хвост свой под вражеские виражи дуром не подставляли. Чуть что, сразу уходили вверх. Японцы тоже осторожничали. Перед закатом японцы обычно летали мало, и посадка на аэродром в сумерках их видимо тревожила. После второй атаки японцев бой развалился на отдельные парные схватки. Как и договаривались, после отражения нескольких атак на СБ, Павла с Борисом Глинкой сразу ушли на высоту и следили за боем сверху. Время от времени они бросались на помощь какому-нибудь зажатому И-14, или огнем с дальней дистанции срывали атаку группы Ки-27 на СБ. Вот на «йо-йо» кому-то удалось поймать одного японца, и тот с оторванным крылом закрутился в штопоре. Чуть в стороне свою очередь по мотору получил один из И-14 и сразу стал выходить из боя, прикрываемый своим товарищем.