Стереть из памяти

Почему-то она не хотела говорить Антону про приезд Викентия. Хотя все равно же придется.

– Конспирация – наше все, – засмеялся он. – Ладно, я понял. Сейчас посмотрю и перезвоню.

– Спасибо, – сказала Лика и отключилась, потому что из ванной комнаты вышел Викентий.

Вокруг бедер он обмотал полотенце. От влажного тела шел пар. Мокрые завитки на груди кучерявились, создавая сложный узор. Когда-то Лике нравилась его волосатость – признак повышенного тестостерона, но сейчас при виде торса возлюбленного ее вдруг замутило.

– Я заказал пельмени в горшочке, чай и какую-то выпечку, – поведал он. – Выбор у них не то чтобы очень большой. За такие деньги могло бы быть и лучше.

Лика вдруг поймала себя на мысли, что кроме завтраков была в ресторане «Зеландии» всего один раз, все остальное время ее кормили либо Светлана, либо Антон.

– Меня устраивает, – коротко сказала она.

Чувство сожаления, что Викентий приехал, вторгся в ее воспоминания, ее расследование, всю ее новую кипучую жизнь, в которой куда-то подевались панические атаки, оставив лишь странные сны, оказалось таким острым, что она тяжело вздохнула. Ее гость (да, теперь она думала о начальнике и любовнике как о госте) решил, что вздох относится к несовершенствам загородного клуба, который она выбрала для отпуска. И ведь он с самого начала говорил, что это целиком и полностью дурацкая затея.

– Сейчас пожрем и в койку, – деловито сообщил он. – Давно не валялись. Я соскучился.

От перспективы койки у Лики разом заныли зубы. Она даже застонала тихонько, так, чтобы Викентий все-таки не услышал. Ну зачем он приехал? Все же было так хорошо! В ее прошлой сестрорецкой жизни нет никакого Викентия, и в нынешней он ей здесь тоже не нужен. Вот только как об этом сказать, она понятия не имела.

В дверь постучали. Это был официант из ресторана, принесший заказ: два горшочка, исходившие пельменным духом, маленькие мисочки сметаны и хрена, чайник с чаем, две чашки, два миндальных круассана и бутылку розового шампанского. Шампанское, значит. При виде пельменей ее замутило еще больше.

– Садись, чего ждешь? – удивился Викентий, деловито открывая бутылку.

– Ты ешь. Я не хочу, – сказала Лика, открывая окно, чтобы выветрить из номера пельменный дух. – Я была в гостях и до сих пор сыта.

– Ну как хочешь, я тогда и твою порцию съем тоже. Голодный как волк. А ты пока в душ сходи быстренько. У меня на тебя большие планы.

– Я жду звонка.

– Какого звонка?

– Делового.

Если она и кривила сейчас душой, то самую малость.

– Че-то я ничего не понял, – признался Викентий, энергично работая челюстями. – Ты же в отпуске. Какие деловые звонки? Ты приработок какой взяла за моей спиной, что ли?

– Викеша, какой приработок? – Лика вдруг почувствовала себя бесконечно усталой. – У меня тут в Сестрорецке есть дела, связанные с бабушкой и дедом. Я приехала для того, чтобы их решить. Ты же знаешь. И сейчас жду звонка. Что тут непонятного?

– Странная ты какая-то. – Викентий отодвинул первый горшочек и принялся с аппетитом поедать содержимое второго. – Я тебя вообще не узнаю. И у меня возникает чувство, что ты не очень-то мне и рада.

Лика не успела ответить, потому что у нее зазвонил телефон.

– Да, Тош, – выпалила она, нажав на кнопку ответа, повернувшись спиной к Викентию и тут же о нем забыв. – Что ты нашел? Что? Странно. Этого не может быть. Я не знаю, точно ли я вспомнила. Возможно, мне это просто приснилось. Но все, что мне снится, кажется совершенно реальным. К примеру, дедов нож с берестяной ручкой. Валентин Михайлович же подтвердил, что он действительно был орудием убийства. Значит, и платок я тогда видела тоже. Просто не сразу об этом вспомнила.

– Лика! Ты что несешь? Ты что, проводишь какое-то расследование?

Голос Викентия за ее спиной прогремел как гром среди ясного неба. Лика испуганно замолчала. Вот же незадача, она же собиралась соблюдать конспирацию и ни о чем ему не рассказывать!

– Ты не одна? – тут же спросил голос Антона в трубке. – У тебя все хорошо?

– Нет, у меня не все хорошо, потому что я совершенно запуталась с этим чертовым платком. А в остальном все в порядке. Ой…

– Что? Луша? Что случилось?

– Я вспомнила, где я видела точно такой же платок. На одной из пропавших из альбома фотографий, тех самых, что снимал мой дед на праздновании помолвки, он был повязан на шее у Анны Марлицкой.

– Лика! – Голос Викентия наливался яростью.

Она повернулась и сделала нетерпеливый жест, призывающий его замолчать.

– Луша, а может, ты увидела платок на фотографии и именно поэтому он тебе приснился? Марлицкий, конечно, уничтожал улики на месте преступления, но этот платок никак не мог навредить твоему деду, но в то же время в материалах дела он не значится…

Он вдруг оборвал себя на полуслове. Вспышка, пронзившая мозг Лики, была такой яркой, что она на мгновение перестала дышать. Похоже, они одновременно подумали об одном и том же.