Стерва

— Джери, — обратилась она к вероломной подруге как ни в чем не бывало, — я тут ищу кое-что. Ты мне не поможешь?

Джери кивнула. И Элис с удовлетворением отметила, что «подруга» ничего не заметила.

«Оказывается, я могу быть неплохой актрисой, — отметила она мысленно. И сама себе удивилась. — Я не знала ее, не знала Тревиса… и, оказывается, не знала себя».

И боль в который уже раз со времени возвращения домой уступила место изумлению — откуда в ней эта сила и выдержка? Откуда? Элис почувствовала какую-то пока еще робкую гордость за себя, за свою способность выстоять вопреки обстоятельствам. Что-то у нее внутри распрямилось. И стало легче дышать.

Но так больно… так больно… что кажется, эта боль никогда не пройдет. Что же ей теперь делать со всем этим? Что? Элис не знала. Джери смотрела на ее, не понимая, что значит это странное молчание, и не подозревая о его причине.

Элис очнулась от своей задумчивости и внимательно взглянула Джери прямо в глаза.

— Я ищу один старый журнал, — сказала она, — вряд ли ты знаешь, где он. Я лучше спрошу у Бренды.

Джери вдруг стало не по себе.

«Уж не тронулась ли она умом? — подумала Джери. — Если так, все становится проще. Я получу ее денежки, чего бы мне это ни стоило».

Дженнифер сидела в кресле, не в силах вымолвить ни слова. История, которую рассказал Дин, ее потрясла.

— Значит, ты думал, что умираешь?

— Теперь ты понимаешь, каково мне было все это время? Дженни, у меня такое чувство, будто я заново родился. Оказывается, просто перепутали анализы.

— Боже!

— Я два года прожил, думая, что смертельно болен. Я хотел, чтобы ты забыла меня, перестала обо мне думать.

— Дин… — Она зарыдала. — Прости меня, Дин…

— Ты же не знала. Ты ни в чем не виновата, любимая…

— Повтори еще раз… — попросила она сквозь слезы.

— Что повторить?

— Это слово…

— Любимая? Я люблю тебя, Дженни… Когда я узнал правду, кинулся к тебе, просто ошалел от счастья… Теперь ты меня понимаешь?

Но Джен уже не слушала его. Она подошла к нему и прижала к себе, покрывая его лицо поцелуями.

— Джен… скажи мне хоть слово… — пробормотал он счастливым, срывающимся от волнения голосом.

— Замолчи… ни слова больше, Дин Стэнтон.

Она притронулась к его лицу, впилась в губы счастливым долгим поцелуем, и скоро они забыли обо всем на свете.

5

Агги, хорошенькая белокурая девушка, секретарша Алекса Китона, сидела в его кабинете, демонстрируя свои длинные загорелые ноги. Но сегодня он не реагировал на ее прелести. Агнес была любовницей Алекса последние несколько месяцев, он тщательно скрывал эту связь от Бренды, а сейчас тем более не хотел, чтобы кто-то узнал о его романе. Ему нравились молоденькие девочки, но без Бренды он не мог жить. И сейчас именно она была ему необходима.

— Агги, давай ограничимся работой, хорошо?

— Ну, пупсик… — захныкала девушка.

— Радость моя, мне было очень хорошо с тобой, но я же тебе в отцы гожусь.

— Ты просто боишься, что эта твоя… экономка узнает.

— Да, я не хочу, чтобы Бренда знала, а ты, пожалуйста, говори о ней с уважением. Она для меня много значит.

— Ты сам ее ни во что не ставишь. Если женщину уважают, ей делают предложение.

«А ведь она права, — подумал Алекс. — Мне давно надо было это сделать, но теперь, боюсь, слишком поздно».

— Это из-за проблем с дочерью? — услышал он капризный голосок Агги.

— Да, из-за Элис, — честно ответил Алекс. — Бренда мне так помогла. Когда такое случается, начинаешь ценить людей. Да и Джери оказалась преданной, доброй девочкой.

— Джери?! — ухмыльнулась секретарша, — извини, дорогой, твоя Бренда, и правда, хорошая женщина, но насчет Джери…

— Нет-нет-нет, я был несправедлив к ней. Она настоящий друг, сама преданность, так внимательна…

— Алекс! — Агги встала, подошла к нему и обняла за плечи. — Я, конечно, для тебя просто игрушка, но ты мне дорог. И потому позволь высказать свое мнение. Остерегайся Джери Макдауэлл. Пожалуйста, будь осторожен.

— Извини, но я что-то…

— Просто запомни мои слова. — И Агги вышла из комнаты, покачивая роскошными бедрами.

Алекс сидел, задумчиво глядя ей вслед.

Дженнифер и Дин лежали в постели, счастливо улыбаясь. Они снова были вместе, и ничто теперь не стояло между ними. Джен вспоминала слова Дина, которые он сказал ей ночью: «Я никому тебя не отдам. Что бы ни случилось, я никогда не покину тебя. Иначе не стоит жить».

Джен повторяла их снова и снова, чувствуя себя по-настоящему счастливой. Два года Дин прожил как в аду из-за врачебной ошибки, считая, что приговорен к смерти. А на самом деле он был совершенно здоров. И уехал, оставив ее, попрощавшись так резко и сухо, чтобы она его возненавидела. Дин считал, что не имеет права обрекать ее на жизнь с умирающим. И поэтому выдумал предлог, чтобы уехать так внезапно, порвав со своей прежней жизнью.

Джен была потрясена всем этим. Она и не подозревала, что он так страдал, ее сердце сжималось от боли за него, но и от радости тоже… Ведь теперь она может загладить перед ним свою вину. Она была так несправедлива к нему, а он только хотел защитить ее, уберечь от страданий.

— Я написал тебе десятки писем, сотни… Знаешь, сколько их накопилось? Я все сжег.