Стезя

Воспоминание

Зябкий вечер. Не спит деревенька.Скудным светом окошки горят.О морозную стукнув ступеньку,Кто-то вышел с огнем фонаря.Стих движок, полумрак в кинобудке.Самокрутки дымят зелено.В старой церкви четвертые суткиПро Чапаева крутят кино.Кончен фильм. И скамейки сдвигают.Осмелели – бояться кого?!А под куполом ангел летает,И махоркой разит от него.Шире круг! И начищенный ярко,Гармонист вскинул русую прядь.

Выплывает лебедкой доярка,Ей до Бога рукою подать.А за стенкой метель-завируха,Волчьи стаи скользят далеко.Страшно бабкам. И крестятся глухо,Но однако на сердце легко.С колоколенки, с клироса, с лестницУстрашающий слышится гул.Но танцует неистовый месяц,Богохульствуя в общем кругу.Лишь «киношник» – он с лампой дежурной! –Спит себе, примостясь па дровах.И в бумажном кружке абажура,Как икона, его голова.Потрудился! Будить его лишне,Может, видит хорошие сны.

Он один на деревне «всевышний» –Уцелевшим вернулся с войны.1965

Утро в тобольском порту

Гудят суда и грузно входят в порт,И дым их труб как будто сросся с небомУже привел две баржи теплоход –Тяжелые, наполненные хлебом.И огласил окрестность трубный крик,И эхо сникло в безднах Иртышовых.Наверно, онемевшие на миг,Застыли щуки в плесах камышовых.Здесь, под стеной сибирского кремля,Радушные растворены ворота.Неторопливо дышат дизеля,

И в руки кранов просится работа.Бросает солнце луч через реку,Высвечивает лица молодые.И я однажды также – по гудкуСтупил на эти трапы смоляные.Но начат день, и жизнь в порту кипит, –Над всей Сибирью расправляет плечи.Здесь, на воде, которая не спит,Живут суда совсем по-человечьи.1965

Ласточки

Домик наш был ничем не приметенНа закрайке большого села.Вдоль забора – рыбацкие сети,А в сенях топоры и пила.В светлой горнице – стол и божницы,

Ни к чему было бога гневить.Вот и ласточки, добрые птицы,Присоседились гнездышко вить.Над крылечком, над самою дверью,Спозаранку брались за труды,Не знавали о старом поверье,Но хранили наш дом от беды.О печалях он больше не слышал,А в июльскую пору, в тепло,Ласточата вострили над крышей –От полета к полету – крыло.Щебетали, что радостно будетВновь вернуться к пенатам своим.Понимали: в дому не убудетНи тепла, ни участия к ним.1965