Стигал

Сын дяди Гехо сразу же нарушил условия договора – задержал расчет почти на полтора месяца. Я сказал, что родство родством, а работа есть работа – за мной коллектив и семья, а мне почти по таким же ценам дают уже и предоплату. Тогда сын дяди Гехо рассказал, как было. Оказывается, он погнал нашу нефть на переработку. Пока этот процесс шел, время ушло, зато он получил большие доходы и предложил мне долю, то есть взятку. Я его обругал, пристыдил. И если бы не его просьбы и моя память о дяде Гехо, я бы с ним более не работал. Однако в следующем договоре мы уже на четверть подняли цену реализации. Во всей отрасли нехватка специалистов, а ко мне очередь. У нас солидная прибыль, реальные деньги и распределение пропорционально зарплате по штатному расписанию. Я получаю больше всех. Через полгода я уже миллионер. Это потому, что галопирует инфляция и буханка хлеба стоит сотни рублей. Жена советует перевести российские деньги в валюту и купить жилье, только не здесь – все продолжают уезжать, образования практически нет, еще хуже с музыкой, дочери почти не у кого учиться, а главное, очень высокая преступность, почти анархия и беспредел. По поводу валюты я даже слышать не могу – боюсь. Образование действительно стало очень слабым, по детям вижу – отлично учатся, а ничего не знают. А уехать… я уже уезжал, и не раз, и чем это кончалось, помню. Я на своей родине, другой нет и не будет, и я своим трудом стараюсь ситуацию улучшить, и она улучшается, потому что я в один день приобрел почти все.

У нас в объединении (теперь, как и все прочее, это назвали гордо – министерство нефтегазовой и химической промышленности) с давних-давних пор, почти всю жизнь, работал очень уважаемый человек, специалист, коренной грозненец, русский. Последнее не хочется подчеркивать, да пришлось… Вот и он уезжает. Уезжает не из-за страха, по крайней мере, так говорит, а потому, что все дети, родственники и знакомые выехали, его зовут. Он продает все: очень добротная, с мебелью, четырехкомнатная квартира в самом центре Грозного, во дворе гараж с почти новой машиной; еще домик от тещи остался на окраине. Дом неказистый, но частный сектор, все мило, зелено. И это не все, еще хорошая дача в пригороде, с домиком. И все это я купил, не торгуясь. Правда, было единственное условие – я обязался лично вывезти его библиотеку и, главное, деньги до Краснодара. Сам продавец везти боялся – вот такие времена, но я не хочу о грустном… Хотя бы сейчас. Ведь я все разом тогда приобрел. Вроде бы стал преуспевающим человеком. Иллюзия!? Они тоже в жизни бывают, и очень нужны. Ведь сама жизнь – это иллюзия! Сказка, рассказанная и повторенная бесконечное число раз. И, как ни крути, конец печален. Однако я, и я верю в это, попытаюсь эту предопределенность поломать.

Аминь!

Тот же день, после обеда

Право, мне очень неудобно, что из-за меня страдает человек, мой радиодоктор. Я вновь послал ему сообщение, что готов написать заявление на добровольную выписку.

– Я вас прошу, успокойтесь, – звонит он мне. – Только здоровый организм может отторгнуть радиацию… Все от нервов. Приобретите гармонию, надо быть спокойным и счастливым. Почитайте нашу книжку-инструкцию.

– У-у, – замычал я. Как можно быть счастливым и гармоничным в моем состоянии?.. Однако за мной наблюдают и еще подсказывают:

– А еще лучше, когда вы пишете… Кстати, а о чем вы пишете? Наверное, мемуары. Я тоже, когда выйду на пенсию, мечтаю писать о себе, все-таки это, возможно, интересно, да и память детям.

– У-гу, – поддакнул я, а сам подумал, о чем может написать этот радиодоктор? Что в его жизни было такого, разве что такой как я идиот не дал вовремя выехать в Америку к детям на Новый год. А он мне об этом и стал говорить, то есть упрекать, и вновь звучит как совет:

– Да-да, вы пишите. Когда вы пишете, то явно успокаиваетесь, по крайней мере, внешне так выглядит… Завтра фон просто обязан быть нормальным, и я должен улететь. Я уже трижды сдавал билет на самолет. Знаете, сколько это стоит? А мои нервы? Я ведь тоже человек, хочу свою семью, детей, жену увидеть.

– У-у, – виновато мычу я в ответ. Если бы мог сказать, сказал бы, что семья должна быть рядом, а не в Америке. Впрочем, сам почти так какой-то период жил, вынужден был жить. Об этом лучше не думать, не вспоминать и, тем более, не писать. Это не успокоит. И тут меня осенило, а может, радиодоктор подсказал. Я решил вечером принять душ, точнее, некие по возможности допустимые водные процедуры, они, наверное, смоют с меня весь этот радиационный фон.

30 декабря, полночь