Стихи (3)

Пусть теперь кружит, как пчелы ульев,по общим орбитам столов и стульевкресло твое по ночной столовой.Клеймо — не позор, а основа новойастрономии, что — перейдем на шепотподтверждает армейско-тюремный опыт:заклейменные вещи — источник твердыхвзглядов на мир у живых и мертвых.Так что мне не взирать, как в подобны лица,на похожие кресла с тоской Улисса.

XII

Я — не сборщик реликвий. Подумай, еслиэта речь длинновата, что речь о креслетолько повод проникнуть в другие сферы.

Ибо от всякой великой верыостаются, как правило, только мощи.Так суди же о силе любви, коль вещите, к которым ты прикоснулась ныне,превращаю — при жизни твоей — в святыни.Посмотри: доказуют такие нравыне величье певца, но его державы.

XIII

Русский орел, потеряв корону,напоминает сейчас ворону.Его, горделивый недавно, клекоттеперь превратился в картавый рокот.Это — старость орлов или — голос страсти,обернувшейся следствием, эхом власти.

И любовная песня — немногим тише.Любовь — имперское чувство. Ты жетакова, что Россия, к своей удаче,говорить не может с тобой иначе.

XIV

Кресло стоит и вбирает теплыйвоздух прихожей. В стояк за каплейпадает капля из крана. Скромнострекочет будильник под лампой. Ровнопадает свет на пустые стеныи на цветы у окна, чьи тенистремятся за раму продлить квартиру.И вместе всё создает картинутого в этот миг — и вдали, и возле

как было до нас. И как будет после.

XV

Доброй ночи тебе, да и мне — не бденья.Доброй ночи стране моей для сведеньяличных счетов со мной пожелай оттуда,где, посредством верст или просто чуда,ты превратишься в почтовый адрес.Деревья шумят за окном и абрискрыш представляет границу суток…В неподвижном теле порой рассудокоткрывает в руке, как в печи, заслонку.И перо за тобою бежит вдогонку.

XVI

Не догонит!.. Поелику ты — как облак.

То есть облик девы, конечно, обликдуши для мужчины. Не так ли, Муза?В этом причины и смерть союза.Ибо души — бесплотны. Ну что ж, тем дальшеты от меня. Не догонит!.. Дай жена прощание руку. На том спасибо.Величава наша разлука, ибонавсегда расстаемся. Смолкает цитра.Навсегда — не слово, а вправду цифра,чьи нули, когда мы зарастем травою,перекроют эпоху и век с лихвою.

1967

Сочинения Иосифа Бродского. Пушкинский фонд. Санкт-Петербург, 1992.

«Время года — зима. На границах спокойствие. Сны…»