Стихи

2 Б. Пастернак. Начало прозы 36 года // Нов. мир. 1980. № 6. В. Катаев. Уже написан Вертер // Там же.

69. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову

9 августа 1980

9/VIII 80

Дорогой Давид Самойлович.

…Вы пишете, что Часовые в Комарове пребывают в одиночестве. Гм. Комарово летом — это то же Переделкино, т. е. толкучка, и я не верю, будто Часовые пребывают одни. Да и зачем им уединяться? Они (особенно он) любят толкучку. Ну устают немного. Но не лишают себя любимой радости: толкотни. И зачем, собственно, лишать? Ведь они — не я. Пусть каждый живет как ему нравится.

Вы пишете пьесу? Интересно очень. Надеюсь послушать. Но надеюсь и на стихи.

Катаева я уж давно не читаю. Даже когда он не лжет, не клевещет и не антисемитничает (и не исключает меня из Союза), он — мертв. Этакий очень талантливый мертвец. Зачем его читать? Я к нему вполне равнодушна, пусть хоть на голову станет — не оглянусь.

Скажите, пожалуйста, что такое Винокуров? Как человек и поэт? Я когда-то — лет 30 назад — видела и слышала его у Маршака. Стихи были хорошие. Затем не видела и не читала. Он внезапно заявился ко мне по делу (он сейчас в Д[оме] Т[ворчества] в Переделкине), просьбу его я исполнила — теперь он иногда мелькает — а я не разберу, что’ за человек? Ничего худого я о нем не знаю, но чем-то он похож на Сергея Сергеича, с которым Вы иногда аукаетесь1. Напишите мне о нем (т. е. о Е[вгении] М[ихайловиче]).

Известно ли Вам, что душка Кожевников2 выкинул из «Знамени» выпрошенные редакцией и принятые стихи М.С.? Этот Ванька-Каин маху не дает. Верен себе.

Будьте здоровы. Гале привет.

ЛЧ

P.S. За заботу — пластинки — спасибо! У меня этих вещей нет — жду. Музыка — лечит.

1 Сергей Сергеевич — Наровчатов. Л.К. перефразировала строку Д. Самойлова «Аукаемся мы с Сережей» из стихотворения «Перебирая наши даты…».

2 Вадим Михайлович Кожевников (1909–1984), главный редактор журнала «Знамя».

70. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской

Середина августа 19801

Дорогая Лидия Корнеевна!

Ей-богу не знал, что книга Ваша настолько испорчена и искажена. А пародия на меня — прекрасная.

Задача характеризовать Винокурова для меня трудная. Я давно не принимаю его как поэта и человека. Насколько я знаю, он труслив, тщеславен, завистлив, полон самомнения, подозрителен. «Когда дело касается меня, я беспощаден» — фраза, приписываемая ему. Не лишен он интриганства, ни о ком не скажет доброго слова. Несмотря на полноту, совершенно лишен добродушия, очень стремится к официальной славе. Выступать не любит, т. к. боится неуспеха.

При всем том не лишен ума и довольно начитан. Его не назовешь человеком подлым, но он зол.

К Вам он явился наверняка за чем-нибудь. Бескорыстием он не страдает.

Мне кажется, что он не умеет любить, а только ревнует. Да и его (кажется) никогда не любили женщины.

Вот Вам небольшой силуэт Винокурова.

Ваш Д.С.

1 Пометка Л.К.: получено 21.8.80.

71. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской

Середина января 19811

Дорогая Лидия Корнеевна!

…Новостей у нас мало. Только все те же постоянные хвори у детей.

О письме от Р[аи] и Л[евы] я Вам говорил. Видимо, оно типового содержания.

Но живя весьма фартовоСредь обильных рыб и мяс,Не забудь при этом, Лева,Уважать народных масс.

В Москве успел навестить Слуцкого. Он сам позвонил и пригласил, а в предыдущие месяцы звонил с просьбой не приходить. Ему явно лучше, и разговаривает он в прежнем стиле, т. е. задает вопросы и выдает формулы.

Подарил мне свое «Избранное». Его сильно пощипали редактора. И все же книга получилась сильная, где главное своеобразие — личность самого Слуцкого. При всех недостатках нашего поколения он его выразил точно, даже недостатки. Он всегда умышленно держался в рамках поколения, и для молодых, наверное, выглядит, как поэт прошлого времени. Мы, особенно до тридцати лет, старались свести концы с концами. Позже многие от этого отказались и, как это ни странно, больше сохранили цельность, чем Слуцкий.

Читаю сейчас еще одну интересную книгу — Мариэтты Чудаковой о Зощенко2. Там много ссылок на К.И.

Никто — ни Зощенко, ни Олеша, ни Бабель, ни Булгаков не могли бы угадать, что через тридцать лет у нас возобладает литература «деревенская». И теперь уже «реакционно-романтическая».

Еще читаю Чехова — из лучших вещей: «Огни», «Дуэль», «Попрыгунья» — как раз под стать безнадежному настроению.

В предпоследний мой приезд попал я в дурную историю3. Но это не для письма. Надо посоветоваться с Вами.

В Москве теперь буду со всем семейством в середине марта, недели на две. Тогда, надеюсь, ничего не помешает встретиться.

Как Вы, Лидия Корнеевна? Как здоровье? Как работа?

Слушаете ли музыку? У меня для Вас есть Мендельсон и Прокофьев.

Из мелких новостей: в январе должны сдавать мою книгу «Залив». «Октябрь» как будто берет поэму «Кломпус», а «Нева» — стихи.

Вообще стихов мало, мало. А последнее время и вовсе нет.