Стихи и проза

– Яблоки обязательно помой, – говорит Анна Михайловна. – Я мыла, но ты еще раз ополосни. На всякий случай.

Коля послушно кивает. За пять лет он уже привык, но все-таки каждый раз чувствует себя немножко неловко.

– Может, ты пойдешь, – говорит он, – я, честное слово, нормально доеду.

– Что ты, Коленька, – машет на него руками мать, – я же потом себе места не найду.

Поезд трогается. Анна Михайловна неловко семенит вслед за вагоном.

– Пирожки я положила тебе сверху. Не ешь всухомятку, подожди, когда принесут чай.

– Хорошо, мама, – соглашается Коля. Ему очень хочется съесть пирожок именно сейчас, не дожидаясь никакого чая, но с мамой лучше не спорить, это он знает твердо.

Перрон качается, но Анна Михайловна не отстает от поезда. Бежать нелегко, мелкий гравий забивается в боты, но она не обращает на это внимания.

– Огурцы обязательно почисти! – кричит Анна Михайловна. Грохот колес порой заглушает ее голос, поэтому ей приходится напрягаться.

– Ладно! – кричит Коля.

Ему слегка неудобно перед соседями, но что поделаешь, такая уж у него мама.

Поезд постепенно набирает ход. За окнами проносятся дома, платформы, колхозные поля.

– На остановках не выходи, – кричит Анна Михайловна, уступая колею встречному товарняку, – ты можешь отстать от поезда! Я сказала Валентине Петровне, чтобы она за тобой присмотрела, но ты все равно постарайся не выходить.

– Хорошая у тебя мама, – одобрительно говорит Валентина Петровна, – заботливая.

Она приветливо машет Анна Михайловне рукой, затем показывает в сторону Коли: мол, не волнуйтесь, все будет в порядке.

На подъеме Анна Михайловна слегка обгоняет состав и, пока он преодолевает сложный участок, поправляет выбившуюся из-под платка прядь волос.

За окном темнеет. Проводница разносит по купе горячий чай.

– Не пей сразу, – доносится из ночи голос Анны Михайловны, – пусть немного остынет. Пойди пока вымой руки.

– Ну ладно, Валентина Петровна, я вас до Курска провожу и – домой, – кричит Анна Михайловна, – мне завтра вставать рано, да и годы уже не те. А вы уж тут присмотрите за ним. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – отвечает Валентина Петровна и заботливо поправляет висящую на вешалке Колину курточку.

1982

Железная игра

Я стоял в тамбуре, рассеянно наблюдая за сменой ландшафта.

– Далеко едете? – послышалось за моей спиной.

Я обернулся. Передо мной стоял плотный мужчина в синем тренировочном костюме с белой полосой – традиционной униформе путешествующих по стальным магистралям. Я ответил и в свою очередь поинтересовался:

– А вы?

Удовлетворив таким образом острый взаимный интерес, мы разом замолчали.

– Ты спортсмен? – спросил он, смерив меня оценивающим взглядом.

– Бывший.

– Заметно, – несколько двусмысленно констатировал он.

– Что бывший? – слегка обиделся я.

– Что спортсмен, – примирительно ответил он. – Я, между прочим, тоже бывший спортсмен, – добавил он, пытаясь навести переправу.

Я пригляделся к нему повнимательнее. Выпуклая грудь, короткая шея, крепкие ноги, мощные бицепсы.

– Штангист? – спросил я.

– Что, заметно? – польщенно улыбнулся он.

– Рыбак рыбака…

– Вы, значит, тоже?

Я с достоинством кивнул.

– В каком весе?

– Закончил в полусреднем. А вы?

– Аналогичный случай. Что-то ваше лицо мне знакомо. А как ваша фамилия?

Я назвался.

– Так это, значит, вы и есть. Ну дела! А я Беляков из Читы. Между прочим, должен был выступать с вами во Львове в семьдесят четвертом на первенстве „Трудовых резервов“. Но на сборах потянул дельтовидную, и вы стали чемпионом. Ничего не скажешь, повезло тогда вам.

– Что значит „повезло“? – обиделся я. – Мне в тот год равных не было.

– Зря вы так. Если б не травма, я бы вас наверняка там обошел.

– Не уверен.

– Зато я уверен. Надо же, как все вышло. Да я б в толчке у вас и сейчас выиграл, – азартно воскликнул он.

– Прямо здесь? – усмехнулся я.

– Да хоть здесь!

– Вы, наверное, и штангу с собой в чемодане возите?

– Зачем мне ее возить. Я бы вас одной психологической подготовкой задавил. Что, не верите?

– Не верю.

– Тогда заказывайте.

– Что заказывать?

– Начальный вес. Мы сейчас с вами соревнование проведем. Но мысленно.

– То есть как „мысленно“?

– А очень просто. Прежде чем взять какой-то вес, самое главное – убедить себя, что он тебе по силам. А остальное уже техника. Разве не так?

„Ну ладно, – подумал я про себя, – держись, Чита“.

– На штанге сто двадцать, – объявил я. Мысленно обхватил полированный гриф, сделал разножку, и в следующую секунду снаряд послушно лег на грудь, а еще три секунды спустя застыл над головой.

Казалось, не было десятилетнего перерыва, настолько четко все было проделано.

– Вес взят, – объявил я с деланной небрежностью.

Он заказал сто двадцать пять.

„Резко начинаешь, парень, – подумал я, – посмотрим, надолго ли тебя хватит“.

– Есть! – крикнул он, не скрывая радости.

Сто двадцать семь килограммов покорились мне со второй попытки.

Поколебавшись, он заказал сто двадцать девять с половиной. На лбу у него выступили капли пота, шея покраснела, он закрыл глаза, напрягся, и гримаса досады исказила его лицо.

– Не удержал. С груди толкнул, а потом повело. Ничего, два подхода за мной.