Читаем Стихи Не Для Дам полностью

Холоп венчанного солдата,Ты стоишь лавров ГеростратаИль смерти немца Коцебу.А впрочем — мать твою ебу!

Мансурову

Мансуров, закадышный друг,Надень венок терновый,Вздохни — и рюмку выпей вдругЗа здравие Крыловой.Поверь, она верна тебе,Как девственница Ласси,Она покорствует судьбеИ госпоже Казасси.Но скоро счастливой рукойНабойку школы скинет,На бархат ляжет пред тобойИ ноженьки раздвинет.

На Аракчеева

Всей России притеснитель,
Губернаторов мучительИ Совета он учитель,И царю он — друг и брат.Полон злобы, полон мести,Без ума, без чувств, без чести,Кто ж он? Преданный без лести,Бляди грошевой солдат.

На кн. А. Н. Голицына

Вот Хвостовой покровитель,Вот холопская душа,Просвещения губитель,Покровитель Бантыша!Напирайте, бога ради,На него со всех сторон!Не попробовать ли сзади?Там всего слабее он.

Нимфодоре Семеновой

Желал бы быть твоим, Семенова, покровом,Или собачкою постельною твоей,Или поручиком Барковым, —
Ах он, поручик! ах, злодей!

* * *

Она тогда ко мне придет,Когда весь мир угомонится,Когда все доброе ложитсяИ все недоброе встает.

На К. Дембровского

Когда смотрюсь я в зеркала,То вижу, кажется, Эзопа,Но стань Дембровский у стекла,Так вдруг покажется там жопа.

Эпиграмма

Оставя честь судьбе на произвол,Давыдова, живая жертва фурий,От малых лет любила чуждый пол,И вдруг беда, казнит ее Меркурий;Раскаяться приходит ей пора,Она лежит, глаз пухнет понемногуВдруг лопнул он; что ж дама? — «Слава богу!
Все к лучшему: вот новая дыра!»

* * *

Иной имел мою АглаюЗа свой мундир и черный ус,Другой за деньги — понимаю,Другой за то, что был француз,Клеон — умом ее стращая,Дамис — за то, что нежно пел.Скажи теперь, мой друг Аглая,За что твой муж тебя имел?

К Сабурову

Сабуров, ты оклеветалМои гусарские затеи,Как я с Кавериным гулял,Бранил Россию с Молостовым,С моим Чадаевым читал,Как, все заботы отклоня,Провел меж ими год я круглый,Но Зубов не прельстил меняСвоею задницею смуглой.

Анне Н. Вульф

Увы! напрасно деве гордойЯ предлагал свою любовь!Ни наша жизнь, ни наша кровьЕе души не тронет твердой.Слезами только буду сыт,Хоть сердце мне печаль расколет.Она на щепочку насрет,Но и понюхать не позволит.

Разговор Фотия с гр. Орловой

«Внимай, что я тебе вещаю:Я телом евнух, муж душой».—  Но что ж ты делаешь со мной?«Я тело в душу превращаю».

* * *

Накажи, святой угодник,Капитана Борозду,Разлюбил он, греховодник,Нашу матушку — пизду.

Две надписи к картинкам из «Онегина», приложенным к «Невскому альманаху»

I

Перейти на страницу:

Похожие книги

Марьина роща
Марьина роща

«Марьина роща» — первое крупное произведение журналиста. Материал для него автор начал собирать с 1930 года, со времени переезда на жительство в этот район. В этой повести-хронике читатель пусть не ищет среди героев своих знакомых или родственников. Как и во всяком художественном произведении, так и в этой книге, факты, события, персонажи обобщены, типизированы.Годы идут, одни люди уходят из жизни, другие меняются под влиянием обстоятельств… Ни им самим, ни их потомкам не всегда приятно вспоминать недоброе прошлое, в котором они участвовали не только как свидетели-современники. Поэтому все фамилии жителей Марьиной рощи, упоминаемых в книге, изменены, и редкие совпадения могут быть только случайными.

Василий Андреевич Жуковский , Евгений Васильевич Толкачев

Фантастика / Поэзия / Проза / Советская классическая проза / Ужасы и мистика / Исторические любовные романы
Собрание сочинений. Том 1. Голоса
Собрание сочинений. Том 1. Голоса

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В первый том собрания «Голоса» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, объединенные идеей диалога – с поэтами-предшественниками и современниками, с социальными языковыми моделями и метафизическими силами. Сапгир выступает то как собеседник-оппонент, то как транслятор чужих языков, то как художник-исследователь человеческого (и нечеловеческого) многоголосья.

Генрих Вениаминович Сапгир , Д. М. Давыдов

Поэзия / Русская классическая проза