Стихи о себе

Я помню,Как в ночь летели звездные огни,Как в ночь летели сдавленные стоны,И путали оснеженные дниТревожные сцепления вагонов.Как страшен был заплеванный вокзал,И целый день визжали паровозы,И взрослый страх беспомощно качалМои еще младенческие грезыПод шум колес…Я помню,Как отражались яркие огниВ зеркальной глади темного канала;Как в душных трюмах увядали дни,И как луна кровавая вставалаЗа темным силуэтом корабля.Как становились вечностью минуты,А в них одно желание: «Земля!»Последнее — от бака и до юта.

Земля…Но чья?..Я помню,Как билось пламя восковых свечейУ алтаря в холодном каземате;И кровь в висках стучала горячейВ тот страшный год позора и проклятья;Как дикий ветер в плаче изнемог,И на дворе рыдали звуки горна,И расплывались линии дорогВ холодной мгле, бесформенной и черной,И падал дождь…

1925

МАРТ

…А там нарциссы отцвелиВ долине  за Джебель-Кебиром,И пахнет весело и сыроОт свеже вспаханной земли.Уже рассеялся туман,Прошла пора дождя и ветра,

И четко виден ЗагуанЗа девяносто километров.И девственною белизной,Под небом, будто море — синимБелеет в зелени густойЦветок венчальный апельсина.Шуршит трава, басит пчела,А скоро зацветут мимозыУ той тропинки под откосом…Тропинка, верно, заросла…

1926

Я НЕ ПОМНЮ…

Переплески южных морей,Перепевы северных вьюг —Все смешалось в душе моейИ слилось в безысходный круг.На снегу широких долинУ меня мимозы цветут.А моя голубая полынь

Одинакова там и тут.Я не помню, в каком краюТак зловеще-красив закат.Я не знаю, что больше люблю —Треск лягушек или цикад.Я не помню,  когда и гдеГолубела гора вдали,И зачем на тихой водеЗолотые кувшинки цвели.И остались в душе моейНедопетой песней без словПерезвоны далеких церквей.Пересветы арабских костров.Говорили о злобе пожарищ,В черном небе густела гроза.Говорили при встрече: «товарищ».Никогда не смотрели в глаза.Узнавали по голосу вестиМимоходом, на остром ветру.

В мутном мраке фабричных предместийНаходили ограбленный труп.Рано, в сумерках, дом запирали,Спать ложились и света не жгли.По утрам в гимназическом залеПовторяли: «вчера увели…»И за наглым разбойничьим свистомОпьяневших от крови солдатЧетко слышался в воздухе мглистомНепрерывный и  жуткий набат.В расплескавшейся мутной стихии.В первобытной, запутанной тьмеБыли ночи, как сны — огневые,были лица — белее, чем мел.И в рассветном молочном тумане,В час, когда расточается мгла,Где-то вспыхивала и рослаНапряженная радость восстанья.

1928

ТРОЕ