Стихи о себе

Мы миновали все каналы,Большой и Малый Трианон.Над нами солнце трепеталоИ озаряло небосклон.Мы отходили, уходилиПод сводом сросшихся аллей,Не слышали автомобилей,Не видели толпы людей.И там в глуши, у статуй строгих,Под взглядом их незрячих глаз,Мы потеряли все дороги.Забыли год, и день, и час.Мы заблудились в старом парке —В тени аллей, в тени веков.И только счастье стало ярким,Когда рванулось из оков.

1928

«Приходят школьники. Стучат сабо…»

Приходят школьники. Стучат сабо,Бормочат незатейливые шутки.А я одна опять сама с собойС химерами и ярмарочной уткой.И с мыслью о тебе. И это — все.Я — самая последняя из нищих.И легкий ветер в щепы разнесетПостроенное на песке жилище.И легкий ветер — разнесет мой дом —Мои стихи и темный взгляд химеры,и мутный день, который за окномПечально стелется туманом серым.Но дорог мне вот этот зыбкий свет,Вечернее отсвечиванье стекол,И эти дни, нежней которых нет,

Без мудрости, без цели и без срока.Когда-нибудь найду душе приютВ пустой и жуткой тишине тумана…Но никогда любить не перестануТебя, стихи и молодость мою.

1927

«Я накопила приметы…»

Я накопила приметы,Много тревожных примет:Будет холодное лето,Матовый облачный свет.Будут задорные блескиВ землю опущенных глаз.Ветер запутает дерзкоСмысл недослышанных фраз.Неповторимые встречи,

Неутаенная грусть.Слабые, узкие плечи,Примут непрошеный груз.В новой, приниженной жизни,В неумолимой борьбе,Будут рассказы о ближнихИ иногда — о себе.Длинные, цепкие рукиСдавят до боли виски.Мир потускнеет от скукиИ небывалой тоски.Встанут забытые лица,Кто — и зачем — не пойму.Дом, где так трудно забыться,Станет похож на тюрьму.Будут бессонные ночи,— Много тревожных ночей, —

И неразборчивый почеркПри осторожной свече…В полдень томленья и лени,Как и в былые года,Вдаль от парижских строенийБудут скользить поезда.И на поляне в Медоне,У белоствольных берез,Сердце впервые застонетОт накопившихся слез.Горечь — обиды — и цепи —Кто их сумеет нести?И неуслышанный лепет:«Было. Не будет. Прости!».

1928

«Всегда все то же, что и прежде…»