Стихи остаются в строю

Хорошо   на свете жить,Пограничником   служить!Мне к ногам твоим   не жалкоКудри черные   сложить.Расставанья час   настал.Ветер в уши   засвистал.Выпью воду   из колодца,Чтобы голос   чище стал.А вода там —   словно хмель.А над нею

   птичья трель.На одной ноге   шагаетПрямо в небо   журавель.Бродит ворон   у ворот,На родном наречье   врет:— Тот, кто любит,   тот голубит,На прощанье   слезы льет.Ты не верь ему,   вралю,Часто говорят:   «люблю»Те, которые   не знают,

Сколько верст   от «Л» до «Ю».Разве стоит   горевать?Посмотри:   родная матьВышла в новом полушалкеДо заставы   провожать.Ей слеза   ресниц не жгла.Хороши   ее дела —Сына ладного какого   Красной Армии дала.Хлынул дождь   при свете дня,В колокольчики   звеня:..

Принесут письмо   без марки —Это, значит, от меня.

1933

Родина смотрела на меня

Я в дом вошел, темнело за окном,Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло,Дом был оставлен, пусто было в нем,Но все о тех, кто жил здесь, говорило.Валялся пестрый мусор на полу,Мурлыкал кот на вспоротой подушке.И разноцветной грудою в углуЛежали мирно детские игрушки.Там был верблюд и выкрашенный слон,И два утенка с длинными носами,И дед Мороз — весь запылился он,И кукла с чуть раскрытыми глазами.И даже пушка с пробкою в стволе,Свисток, что воздух оглашает звонко,

А рядом в белой рамке на столеСтояла фотография ребенка…Ребенок был с кудряшками, как лен,Из белой рамки здесь, со мною рядом,В мое лицо смотрел пытливо онСвоим спокойным ясным взглядом…А я стоял, молчание храня.Скрипели ставни жалобно и тонко.И родина смотрела на меняГлазами белокурого ребенка.Зажав сурово автомат в руке,Упрямым шагом вышел я из домаТуда, где мост взрывали на рекеИ где снаряды ухали знакомо.Я шел в атаку, твердо шел туда,Где непрерывно выстрелы звучали,Чтоб на земле фашисты никогдаС игрушками детей не разлучали.

1941

Я пишу, дорогая, тебе