Читаем Стихи. (В переводах разных авторов) полностью

And now at last you wear a human shape,

A thin grey man half lost in gathering night.


Druid. What would you, king of the proud Red Branch kings?


Fergus. This would I say, most wise of living souls:

Young subtle Conchubar sat close by me

When I gave judgment, and his words were wise,

And what to me was burden without end,

To him seemed easy, So I laid the crown

Upon his head to cast away my sorrow.


Druid. What would you, king of the proud Red Branch kings?


Fergus. A king and proud! and that is my despair.

I feast amid my people on the hill,

And pace the woods, and drive my chariot-wheels

In the white border of the murmuring sea;

And still I feel the crown upon my head


Druid. What would you, Fergus?


Fergus. Be no more a king

But learn the dreaming wisdom that is yours.


Druid. Look on my thin grey hair and hollow cheeks

And on these hands that may not lift the sword,

This body trembling like a wind-blown reed.

No woman's loved me, no man sought my help.


Fergus. A king is but a foolish labourer

Who wastes his blood to be another's dream.


Druid. Take, if you must, this little bag of dreams;

Unloose the cord, and they will wrap you round.


Fergus. I see my life go drifting like a river

From change to change; I have been many things -

A green drop in the surge, a gleam of light

Upon a sword, a fir-tree on a hill,

An old slave grinding at a heavy quern,

A king sitting upon a chair of gold -

And all these things were wonderful and great;

But now I have grown nothing, knowing all.

Ah! Druid, Druid, how great webs of sorrow

Lay hidden in the small slate-coloured thing!


Байле и Айлин


Перевод с английского Анны Блейз


СОДЕРЖАНИЕ: Байле и Айлин любили друг друга, но Энгус, Владыка Любви, пожелав, чтобы они обрели счастье в его загробной стране, принес каждому из них весть о смерти возлюбленного, из-за чего сердца их разбились, и они умерли.


Едва заслышу ржанки крик

Иль ветром колыхнет тростник, -

Передо мной встают во мгле

Наследник Улада, Байле,

Буаны сладкоустый сын,

И дева нежная Айлин,

Лугайда дочь, владыки юга,

Навек желанные друг другу.

Их пыл иссякнуть не успел;

Ни груз забот, ни дряхлость тел

Им не поставили предел;

И, не вкусив утех земли,

Они в бессмертье расцвели.


То было в дни, когда Христос

Свое ученье людям нес,

Но Бурый Бык еще страну

Не вверг в жестокую войну.

Байле Медовые Уста -

Кого еще иной простак

Байле Малоземельным звал, -

Из Эмайн-Махи путь держал

С толпой арфистов и певцов,

С отрядом юных удальцов,

К равнине тучной Муйртемне

В мечтах о будущей жене.

И все вокруг на все лады

Сулили счастье молодым.


И вдруг навстречу им возник

Худой растрепанный старик:

Лишь полплаща на нем висит,

Зеленых косм ужасен вид,

И в башмаки набилась грязь;

Но, как у белки, блещет глаз.


О, птичьи крики в облаках!

О, шелест ветра в тростниках!

Они вовеки не дадут

В простой любви найти приют:

Какая-нибудь Кэт иль Нэн

Для нас, безумцев, – тень и тлен

Пред той, чей горестный удел

Давно истлевший бард воспел.

Но все познавший узнает,

Что жизнь нам дарит меж забот

Лишь ласку уст и детский смех -

А выше в мире нет утех.

Так как же смеют нас дразнить

Скотом истоптанный тростник

И птицы – жалкий род бродяг,

Игрушки ветра и дождя?


“Несу я с юга весть Байле,

– Сказал старик. – По всей земле

Собрались люди как один

Прощаться с девою Айлин.

У всех, от старца до юнца,

Обидой полнились сердца

На то, что, чужака избрав,

Айлин покинет отчий край,

И больше им уж никогда

Прекрасной девы не видать.

Какой-то старец, придержав

Ее коня, сказал: “Езжай

Домой, найди в родных краях

Себе достойного в мужья.

Живи средь нас”. И в тот же миг

Какой-то юноша приник

К ее руке и рек, дрожа:

“Средь нас ищи, о госпожа!”

С напрасною мольбой Айлин

К толпе взывала: ни один

Не сжалился. И, пав с седла,

Она от горя умерла”.


О любящее сердце, ты -

Игрушка собственной мечты;

И в ослепленье признаешь

Тебя смущающую ложь

За воплощенье худших бед,

Что вечно чудятся тебе…

Байле скончался, как стрелой,

Сраженный в сердце вестью злой.

Носилки из ветвей сплели

Ему друзья; и принесли

Байле туда, где каждый год

Меж бронзовых столбов ворот

Пес Улада сидел, в тот день

Всегда оплакивая тень

Злосчастной дочери певца

И тень героя, чьи сердца

Не разлучились до конца:

В тот день изменника удар

Сгубил их в давние года -

И Пес рыдал… Но не нашлось

В угрюмом сердце новых слез:

К тому, что на его порог

Байле под грудой камня лег,

Остался безучастен Пес -

Лишь пару валунов принес.


На счастье наше, мы живем

Среди хлопот единым днем:

Что с глаз долой – из сердца вон.

Но серой птицы клюв кривой

И серый стебель тростника

Все помнят давние века,

И Дейрдре, и того, кто с ней…

И мы, гуляя с Кэт иль Нэн,

В прибрежном ветре слышим вздох

И укоризну: как ты мог

Так быстро сдаться? Мы идем

За Найси вслед одним путем.

А птицы и седой тростник

Так ясно помнят милый лик,

Как будто видели вчера:

Прекрасна Дейрдре и мудра -

Ах, сердце знает, как мудра!


А тот старик, коварный лгун,

Плащ запахнувши на бегу,

Уже спешил к Айлин; она,

Толпою дев окружена,

Меж бликов света и теней

Вершила путь; и в полусне

Мечтали девы, как ласкать

Их будет чья-нибудь рука

На брачном ложе в нежной мгле.

Арфисты гордо шли вослед,

Как будто музыкой могли

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература