Стихия духа

Скудные вещи были собраны, сумки набиты хлебом, который подали крестьяне, а лошади оседланы. Когда Квентин закончил, ему еще долго пришлось отбиваться от настойчивой просьбы местных жителей остаться с ними и возглавить постройку нового храма. И лишь когда солнце минуло зенит, двое путников вновь вышли на дорогу.

Жрец довольно долго молчал, и Таали слышал, как про себя он совершенно неподобающе обращается к своим богам. Он не допускал и мысли, что они могли наслать эту проклятую грозу, но не понимал, почему не защитили свой храм и его служителя. Эльф с трудом прятал улыбку. Да, к этой стороне богов мальчик не привык. Что во многом упрощало предстоящую задачу.

– Но почему? – вырвалось у Квентина вслух.

– Богов всего четверо, за всеми грозами не уследишь, – грустно пожал плечами Таали.

– Боги всеведущи, – упрямо заявил жрец.

А в следующий момент Таали почувствовал, что сегодня ему небывало везет. Прямо за следующим поворотом.

Почувствовал это и Квентин. Его лицо болезненно перекосилось, улавливая мощнейшие эмоции, и он рванул лошадь вперед. Эльф еле успел его остановить, заставив кобылу плясать на месте.

– Тайлер, там кому-то очень плохо! Девочке, совсем маленькой. Она просит помощи Светоча.

– А если ты подойдешь к ней, плохо станет тебе, – прошептал Таали и спешился. Квентин удивленно поднял брови. – Там чума. Видимо, кто-то успел бежать из пылающей деревни.

Юный жрец испуганно подпрыгнул в седле и снова чуть не свалился.

– Она разнесет болезнь… – прошептал он.

– Разнесет, – согласился Таали. – Если чума не убьет ее раньше.

Квентин неловко спрыгнул на землю, бросил повод эльфу и все же направился в сторону больного ребенка. Слабый голосок доносился из оврага совсем рядом с дорогой. Таали привязал лошадей и неслышной тенью двинулся следом.

Внизу у дерева сидела маленькая девочка, не больше пяти лет. Она тихо плакала. Напротив нее лежала бездыханная женщина.

– Мама, мамочка, пожалуйста, проснись! – шептала она и прижималась к родной руке. – Пожалуйста, мамочка… Светлый Светоч… услышь меня. Дай мамочке еще немного сил… мы же почти пришли. Совсем чуточку! …и папа вылечит ее… Мы почти пришли. Мамочка, ну просыпайся, пожалуйста!

Но глаза ребенка уже очертили черные круги, символизируя о начавшейся болезни. Болезни, от которой не существовало лекарства даже у магов.

Квентин обернулся к другу, по его щекам медленно катились слезы. Слабый запах гниющей плоти уже витал в воздухе.

– Я должен ей помочь, – прошептал он. – Я не могу оставить ее умирать в одиночестве.

– Мамочка, пожалуйста! – громче закричала девочка. – Светоч, умоляю! – и уже тише, сквозь всхлипывания добавила: – Я буду… каждый день мыть посуду… и полы! Я буду… всегда-всегда помогать маме… Еще чуточку!

– Боги не спасли храм от бури, не спасли это невинное дитя. Ты считаешь, они смилостивятся только над тобой? – рассерженно зашептал Таали. – Очнись, Квентин, они глухи и слепы! И твоя мучительная смерть ничего не исправит.

Эльф чувствовал, как боль девочки, смешанная с собственной, разрывает жреца на части. И он просто не способен услышать разумные доводы. Но решение должно быть принято здесь и сейчас.

– Карательница уже идет по ее стопам. Ребенку не выжить. Вопрос лишь в том, кто пойдет на тот свет за ней. Ты? Соседняя деревня? Весь Авелор? Одно сожженное поселение – спасение для всех.

– Нет… – Квентин опустился на колени. – О Светлейший, прошу, услышь твоего скромного слугу. Милостивая Карательница, прошу, сжалься над невинной душой…

– Светлый Светоч, я навсегда буду твоей верной слугой, только прошу тебя… – вторила ему девочка, обнимая тело мертвой матери.

– Квентин, – Таали потряс друга за плечо. – Очнись, мы и есть то милосердие, которое ей послано. Обещаю, если ты попросишь меня об этом, я не смогу отказать. Она не почувствует боли.

Квентин замолк и повернулся к спутнику, из его глаз уже градом лились слезы.

– Тайлер, ты правда сможешь?

– У меня нет выбора. Смерть от чумы мучительна. Разве ты сам не хочешь избавить ее от страданий?

– Не будет боли?

Слова девочки потонули в потоке рыданий, стали совершенно неразборчивы. Она уткнулась в мертвое тело и задрожала.

– Обещаю.

Жрец закрыл глаза и кивнул. Смотреть на эту картину он больше не мог.

Хрустнули шейные позвонки, и рыдания мгновенно умолкли. Тишина сдавила уши.

– Когда я был ребенком, не старше ее, болезнь унесла родителей, – тихо произнес Таали. – С тех пор боги глухи к моим молитвам.

«Или они послали тебе меня, – проснулся давно молчавший голос Учителя. – У каждого своя судьба. И тебе, мое лучшее творение и жесточайший провал, суждено было стать таким».

* * *

Когда Рид и Эрин догнали остальных, метель уже закончилась. Но тяжелые свинцовые тучи сгущались над головой, предвещая тяжелую ночь. Широкая пологая тропа уходила за горизонт, а с обеих сторон наступали горы. Белоснежный коридор впереди кружил голову и уводил по ту сторону привычного мира.