Стихия страха

– Посмотрите в окно. Вас не удивляет, что уже неделю стоит жаркая летняя погода? Что море совсем тихое? Что оно более обыкновения отступило от берега? А вас не удивляет, что Алекс тоже затих? Что нет пожаров и странных гроз? Вас не удивляет, что вы склонились ко мне ближе дозволенного?

– Что? – растерянно пробормотал он и отпрянул, но руки с плеча не убрал. – Демон! Я не верю вам. При чем здесь Алекс? Это же смешно!

Кысей на секунду прикрыл глаза. Раньше я никогда так пристально не разглядывала его лицо, мне было достаточно знать, что эта красивая игрушка станет моей. А сейчас я неожиданно заметила крохотный шрам у него на правом веке. Единственный изъян в его безупречной красоте, к которому невольно потянулась рука… Но в последний миг я сделала вид, что поправляю собственную прическу.

– Вы задерживаете меня, господин инквизитор, – я сбросила его руку с плеча. – А у меня еще много дел. И потрудитесь выпустить моих людей как можно скорее, чтобы у них была возможность уехать из города.

Кысей до сих пор загораживал дверь, даже не подумав посторониться. Он хмурился и разглядывал меня, колеблясь.

– Я допускаю, что вам привиделось что-то страшное, – наконец медленно произнес он. – Я даже готов допустить, что вы действительно верите в грядущее бедствие. Но ваше поведение слишком странное. Я не верю, мне кажется, что вы что-то скрываете. Вы не смотрите в глаза. Вы не пытаетесь облапать меня или сказать пошлость, как обычно. Вы приняли невыгодные условия, не торгуясь. Хотите, чтобы я в это поверил? По-вашему, я настолько глуп?

Я улыбнулась, скрывая досаду. Как же сейчас не к месту его неожиданная проницательность…

– А может, дело вовсе не во мне, а в вас? – я приблизилась к нему. – Может, это в вас сейчас говорит уязвленная гордость, что вы мне больше неинтересны? Вы не допускаете, что вам нашлась замена? И условия сделки теперь кажутся просто смешными…

– Ваша одержимость мной не могла исчезнуть в одночасье, а значит, вы что-то замышляете. И я хочу знать, что.

– Вы красивы, но глупы. И скучны. Вы были моим капризом, но не более. А вчера я поняла, что влюбилась. Впервые в жизни. Кстати, целуется он много лучше вашего…

Кысей вздрогнул и растерялся на мгновение, а потом покачал головой.

– Это невозможно. Нет.

– Что нет? – рассмеялась я. – Да вы вообще не умеете цело…

– Вы неспособны, – отмел он мои слова, даже не дослушав. – Вы неспособны влюбиться. Вы неспособны любить. Вам даже смысл этих слов неизвестен, потому что вы никого не любите, даже себя. Да и кого вы вчера могли встретить, если…

– Серого Ангела, – оборвала я его. – Демон, с ним я даже забыла переодеться. В отличие от вас, он умен и точно знает, чего хочет. И чего хочет такая женщина, как я. А вы всего лишь глупый мальчишка, у которого из-под носа стянули камешки. Хотя да, надо признать, красивый мальчишка…

Я пересилила себя и подступила к нему ближе. Он не шелохнулся, растерянность сменилась гневом, лицо пошло красными пятнами.

– Именно поэтому мне искренне не хочется, чтобы ваше прекрасное личико съели рыбы, когда город уйдет под воду, – я потрепала его по щеке. – Вам известно, что первыми страдают именно глаза? Жаль, конечно, что Серый Ангел не такой красивый, как вы, но его глаза… Они зеленые. Нет, не просто зеленые, они изумрудные. Я никогда таких не видела…

Я не договорила, потому что Кысей вдруг перехватил мою руку и притянул меня к себе, прижав к двери. Горячее дыхание обожгло губы, и я забилась, пытаясь его оттолкнуть. Если он посмеет поцеловать, я не смогу сдержаться, не смогу отказаться от него, не смогу…

– Уберите руки!

Но его губы коснулись лишь моей щеки, и он прошептал зло:

– Теперь вы меня отталкиваете? Теперь я стал вам неприятен?

– Да! – я отвернула голову в сторону и вжалась в дверь, чувствуя, как больно упирается ее ручка в поясницу. Но куда больнее было в сердце…

Кысей резко сделал шаг назад, отпуская меня, и направился к столу.

– Что ж, вы были достаточно убедительны, – с горечью сказал он. – Значит, новый каприз? Глаза, говорите, зеленые? Это несколько сузит круг подозреваемых. Хотя я ему даже сочувствую. Не знаю, что для него хуже: быть пойманным мною или же вами… Идите, госпожа Хризштайн… Я вас больше не задерживаю.

Я подавила отчаянное желание броситься ему на шею и целовать, запустив пальцы в его волосы и забыв обо всем. Он стоял возле окна, отвернувшись от меня, а я…

– Прощайте, господин инквизитор.

Я вышла из здания управы на негнущихся ногах, но на крыльце силы оставили меня. Я опустилась прямо на ступеньки и сидела некоторое время, жалея, что не могу разрыдаться. Но слез не было. На меня начали коситься стражники. Когда один из них спустился ко мне и поинтересовался, что со мной, я ему улыбнулась и вежливо поблагодарила за заботу. Потом поднялась и направилась к экипажу.

– К поверенному Цомику, Лазурная площадь, – кивнула я извозчику. – А потом в Академию.