Стихия страха

Софи не удержала в руках тяжелую серебряную ложку, уронила ее в тарелку, расплескав содержимое на белоснежную скатерть. Она досадливо закусила губу, готовая расплакаться от собственной немощи. А я перехватил украдкой брошенный взгляд Ниночки, полный злорадства и презрения к своей госпоже, и все понял. Понял, что Ниночка уже видит себя хозяйкой этого дома. Лидия в очередной раз оказалась права. Вся эта показная скромность, трогательная беззащитность – это всего лишь уловки, чтобы… Я не могу допустить, чтобы она навредила Софи. Отодвинув от себя полупустую тарелку, я поблагодарил за обед и кивнул Эмилю.

– Мне надо с тобой поговорить. Давай поднимемся в кабинет.

Эмиль отложил столовые приборы, задумчиво посмотрел на меня и тоже встал.

– Дамы, прошу нас простить. Все было очень вкусно, благодарю, – он шутливо поклонился Эжени и Ниночке, нежно поцеловал Софи в лоб и пошел за мной.

Я плотно закрыл за собой дверь, отгораживая нас от внешнего мира. Разговор будет неприятным.

– Эмиль, объясни, зачем ты выкупил Нину Жаунеску?

Друг удивился, он явно ожидал совсем других вопросов. Он привычно потер тыльной стороной ладони шрам на щеке, явный признак того, что Эмиль в растерянности.

– Не понимаю тебя. А что еще я должен был сделать, видя, как при мне двое здоровых громил забирают из поместья плачущую девочку? Ее мерзавец отец продал родную дочь в бордель! Ты можешь себе представить? Пятнадцатилетнюю девочку!

Я тяжело вздохнул.

– Я все понимаю, но… Ты должен избавиться от нее.

– Что? Что ты такое говоришь! – Эмиль начал раздражаться и упрямиться. – Я все больше перестаю тебя узнавать, Кысей. Ты очень изменился, и я…

– Ты совершил добрый поступок, спас ее от борделя, хорошо, – в примиряющем жесте поднял я руки. – Но теперь ты же можешь дать ей свободу, она должна немедленно покинуть этот дом.

– Господи Единый, Кысей! Ну куда она пойдет? Обратно вернется к отцу? В эту халупу в горах? Так ведь по закону он опять сможет ее продать, до совершеннолетия дети являются собственностью отца!

– Надо же, какие-то сведения по гражданскому праву все-таки задержались в твоей голове, – зло ответил я другу. – Значит, не зря я тебя таскал на лекции…

Эмиль вскипел, шрам на его щеке покраснел.

– Хватит мне постоянно этим тыкать! Я знаю, что был балбесом! Но я стараюсь, Кысей, стараюсь поступать правильно. Кроме того, Ниночка очень помогает Эжени, у которой прибавилось забот. Теперь, когда Софи не может себя обслуживать, ей нужен кто-то вроде Ниночки, чтобы помогать, одеваться, гулять с ней! Так что…

– Именно про Софи я и думаю. Уверен, ты сможешь найти ей компаньонку, но только это будет не Ниночка! Только не внучка помчика Жаунеску, что погубил столько жизней!

– Хватит! – Эмиль стукнул кулаком по столу, и я понял, что он сейчас уже на взводе. – Что за глупые предрассудки! Разве должна она страдать из-за того, что совершил ее дед? И разве его вина была доказана? Ты же сам вступился за ее семью! Я совершенно перестал тебя понимать!

– Послушай… – я попытался успокоиться, чувствуя собственную беспомощность. – Ты думаешь, что она всего лишь несчастная невинная девочка, что пострадала несправедливо. Но уверяю тебя, она… Она вовсе не так проста… Она порочна. Она может навредить Софи. Ты можешь увлечься ее чарами, причинить боль Софи… Я не знаю, как еще тебе объяснить, но ты должен избавиться от нее. Продай ее кому-нибудь другому, в конце концов!

– Ты смешон, Кысей. Это все та ненормальная девица, что налетела на тебя в Академии? Ведь она без зазрения совести отобрала поместье у семьи Жаунеску. Это она тебе гадостей про девчонку наговорила? Ты раньше никогда не был таким… циничным…

Меня не на шутку задели его слова, и я почувствовал, что теряю самообладание.

– Ты можешь думать, что угодно. Госпожа Хризштайн действительно малоприятная особа, но уверяю тебя, дурой она точно не является. И не учитывать ее нелестное мнение про твою Ниночку я не могу. Поэтому я требую, чтобы ты избавился от…

– Требуешь? – перебил меня Эмиль. – Да кто ты такой? Или ты опять будешь мне в нос тыкать своими смешными полномочиями Святой Инквизиции? Уходи!

Я медленно встал, отодвинув стул.

– Эмиль, ты меня не слышишь? – я едва сдерживался. – Может, ты не хочешь избавиться от нее совсем по другой причине? Если ты только изменишь Софи с этой девкой, видит Единый… Я тебя предупредил. Не смей обижать Софи, ей и так плохо.