Стихия страха

– Господин Улицкий, вы совершили преступление против веры, поэтому… – не обращая внимания на широкую ухмылку на его лице, Кысей продолжил. – Поэтому вы арестованы. Вы и ваши подельники. За нападение на священнослужителя, угрозы и препятствие дознанию…

– Вы собираетесь в одиночку нас арестовать? – захохотал Улицкий. – Прочь с дороги!

Но Кысей вдруг сунул два пальца в рот и громко свистнул. В комнате мгновенно стало тесно – в нее ворвались монахи.

– Арестуйте их, – приказал инквизитор.

Мне впервые в жизни довелось увидеть, как дерутся братья боевого тимофеевского ордена. Монахи двигались удивительно быстро, смазанными силуэтами. Казалось, им совсем не мешали нелепые рясы, а длинные посохи превратились в грозное оружие. Я лишь успела заметить короткий выпад в солнечное сплетение, от которого один из головорезов упал, как подкошенный. Через полминуты все было закончено, лишь сломанный об голову Улицкого стул и разбитая ваза свидетельствовали о недавней стычке. Бандиты были обездвижены и прижаты к земле, а я только сейчас сообразила, что братьев всего трое. Похоже, мощь Святого Престола действительно несколько недооценивают…

– Вы не имеете права! Я ничего не совершил!

Инквизитор присел на корточки рядом с вопящим на полу Улицким, полез к нему за пазуху и вытащил бумаги.

– Вы дали слово! – заорал Улицкий.

– Это госпожа Хризштайн дала слово, а я вам ничего не обещал, – брезгливо процедил Кысей, прочитал документ и разорвал его на мелкие кусочки. – Впрочем, ее подпись все равно недействительна, как я и сказал. Отправьте их в каменный мешок до предъявления обвинений. Когда закончу дела по текущему дознанию, то займусь ими.

Старший из тройки братьев почтительно склонил голову, махнул рукой остальным, они сгребли головорезов и потащили их прочь.

Всхлипывающая Пиона вытирала лицо Мартену, Тень бросилась наверх, к детям. Дедушка Иволги недоуменно смотрел на происходящее, потом спросил:

– Почему он назвал мою невестку рабыней?

Повисла гробовая тишина, даже Пиона перестала всхлипывать.

– Потому что госпожа Хризштайн до сих пор играет в куклы, – резко ответил инквизитор. – Живые куклы. Меня больше интересует, о каком наследстве шла речь? Что вы еще задумали? Неужели ваша жадность не знает никаких пределов?

– А меня интересует, откуда здесь взялись монахи! – огрызнулась я.

– Покушение на инквизитора – достаточный повод, чтобы запросить поддержку боевого ордена. Жаль, что они прибыли только под утро. Их помощь на пожаре… – он запнулся и тяжело сглотнул. – Или вы думали, я буду сидеть сложа руки и ждать? Можете отозвать своих громил, госпожа Хризштайн, у меня есть охрана получше. Так что вы опять задумали с наследством?

– Ничего с ним не получится, – вдруг ответил Антон, устало опускаясь на стул. – Я слышал, как отчим Пионы говорил про условия…

– Помолчи, Антон! – прикрикнула я на брата. – Пошли в кабинет, там и поговорим. А вас, господин инквизитор, мои дела никоим образом не касаются!

– Уже коснулись, – устало поморщился инквизитор. – Вы постоянно втягиваете в них окружающих, отравляя их жизни. Но с вами действительно бесполезно говорить. Если собираетесь навестить госпожу Бурже вместе со мной, то поторопитесь. У меня еще есть дела. У вас полчаса, больше я ждать не буду.

Я задохнулась от возмущения – какого демона он смеет мне приказывать в моем доме да еще в таком тоне! Но я не успела ничего сказать, потому что Кысей развернулся и вышел из столовой.

Антон выглядел подавленным и усталым, на его щеке красовался кровоподтек, на руках были следы веревки. Я усадила его в кресло, сама села за стол и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

– Прости меня, Антон, – глухо сказала я. – Мне надо было предвидеть, что этот мерзавец так просто не успокоится…

– Но все же обошлось, это я сглупил, когда возвращался домой, – попытался успокоить меня брат.

– А если бы не обошлось? Антон! Ты хоть представляешь, как я… как я испугалась за тебя? Если с тобой что-нибудь случится, то…

Я встала, подошла к нему и без сил опустилась у его ног, прижавшись лбом к его коленям.

– Я сотворила столько зла, что наверное заслужила самую страшную кару Единого… И когда-нибудь я за все заплачу, потому что платить приходится всегда. Но только не твоей жизнью, ясно? Запомни раз и навсегда, Антон. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не вынесу и… натворю очень много бед, превратившись в колдунью… Ты – единственный, кто удерживает меня от забытья в безумии…

– Хриз! – Антон затряс меня за плечо. – Ну не дури. Вставай уже.

– Так что ты должен беречь себя. Поэтому, пока я не закончу дела, ты будешь сидеть дома, – я подняла голову и посмотрела в его испуганные синие глаза. – А как закончу, женю тебя. Еще не решила на ком, но женю. Чтобы быть уверенной, что ты…

– Хриз, почему ты никогда не слушаешь меня? Почему думаешь, что имеешь право решать за других? Я не хочу жениться. Жениться надо по любви, а не…

Я помолчала, прогоняя страшные мысли, потом вернулась за стол и ответила брату: