Стихо-твари

Легонько штора качает тени,

И легче тени – тоска чужая.

Так что же звало сквозь снег и время?

К какому счастью? К какому горю?

Чьё легче лёгкого спало бремя?

Ещё не знаю, уже не помню.

15. Рассвет / выживальщик-антифаталист

Руку, дай руку! –

Жизнь, эту суку,

Выцепить,

Выскрести,

Выгрызть из тьмы, –

Кто по дороге, если не мы?

Если прорвёмся,

Если пробьёмся –

Я обещаю сто тысяч рассветов,

Красок, коктейлей и свежих букетов, –

Вынырнем только из тины, из тьмы.

Если я выживу,

Если я вынырну,

Выскользну,

Выгрызу,

Выйду на свет, –

В руку рукою – мой первый привет,

Если решишь вдруг встречать –

Сколько бы – пять,

Все двадцать пять –

Сколько б ни кануло лет.

Жди меня там, где бывает рассвет.

16. Ночь

Луна, помоги мне, кажется, это всё,

Видно, мне новый крой стал последним краем,

Опять отправляют в сон меня, в забытьё,

Кто-то опять стирает меня, стирает.

Я забываю дороги, теряю след,

Звёзды мои в подворотнях метель заметает,

Стены молчат, выше стен, в пустоте – твой свет.

Кинешь мне луч на дорожку, луна золотая?

…Плавно качается ковш на молочной реке.

Где-то внизу спит столица, плывут переулки.

Луч твой, как ключ, в них посею… а там, вдалеке –

Будто мелодия старой забытой шкатулки?

Заклинаю ключом,

Заклинаю лучом,

Заклинаю звездой,

Заклинаю тобой, –

Луна, помоги мне, если я всё же есть –

Прежде чем явь моя станет совсем небылицей –

И раз уж жизнь всех раствором разводит здесь,

Дай мне хотя бы в метели тогда раствориться.

17. Заключение. Манифест

Вечным фрондёром, от лагеря к лагерю, по баррикадам:

Охраняете трон или мир новый строите – я буду рядом,

Скажете: «Молодцы мы, вот так и надо», –

Я – у вас за спиной, стою со своим флагом.

Пусть на старую мельницу новая льётся водица –

Я опять и опять повторю: ваш режим никуда не годится.

Пусть сожрут идеалы идолы, плавясь в кухонном пламени, –

Я храню верность лишь моему безымянному знамени.

Хоть под старую песню о благе обновите все списки пленных –

Я непойманной тенью пройду между рамок любой системы;

Обойдя все места и нигде не найдя себе места,

Я себе оставляю последнее – право протеста.

Вне границ и имён, меж гербов и паспортных строчек, –

Мимо иду, проставляя на память прочерк,

Вне притяженья земель, между волн эфира –

Я, негражданин этого мира.

Март – апрель 2021

2022: Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt

3

Новое утро. Krieg

4

Я проснулась сегодня утром –

И не то что страны не чуя –

Я проснулась себя не чуя,

А под дверью шумят кадавры:

Говорят, их там целый город,

Говорят, их там до Урала,

Говорят, их там ещё дальше;

Говорят, что я враг живому,

Говорят, что я враг народа,

Говорят, ничего не смыслю.

Если прямо сейчас не встану,

Не попробую что-то сделать –

Сколько я пролежу спокойно

До того, как они здесь будут?

А возможно, больше не нужно

Что-то делать и строить планы,

Потому что через минуту

В синеве пролетит ракета –

И уже ничего не будет,

И уже ничего не надо,

Кроме как позвонить, возможно,

На восток или же на запад

И сказать, пока связь осталась,

То, что я ещё не сказала;

Но боюсь теперь набрать номер:

Вдруг и там услышу кадавров

Или только гудки услышу –

Ведь кадавры уже там были?

Вроде кто-то сюда проходит:

Если скажешь, что не кадавр ты,

Я присматриваться не буду,

Только занавесей не трогай,

Тех, что зеркало закрывают,

Не хочу за ними увидеть…

Летом. Vergangenheit

5

А говорила я летом: возьми эскимо,

Пока оно сдавленным криком не встало в горле.

А говорила я: выпей заката вино,

Пока то не кровь, а одни фантомные боли.

Я говорила: а знаешь, у нас – не во сне –

Время течёт, как песок, – вдохнуть не успеешь.

Я говорила: один раз живём на земле,

Ты мне не верила… Ты до сих пор не веришь.

22.02.2022. Abgrund

6

Мне говорила подруга: Вот так иногда

Смотришься в зеркало или глядишь на руки –

И расползётся лохмотьями кафель, стена

Станет ничем, мир вдруг станет чужим и жутким.

Может, всему-то виною бутылка вина,

Или мы на ночь кино не то поглядели,

Только вся наша реальность трещит по всем швам,

В трещины смотрится… то, что на самом деле.

Нет, там не смерть, она не настолько страшна,

Как быть в раздёрганном, вывернутом междумирье,

Всё будет плохо с нами, ведь наша вина,

Что мы плохие – насквозь, безнадёжно плохие.

Я говорила: Не знаю, о чём это ты,

Дыры в реальности – это ведь так субъективно.

Я так живу, но где трещины – там и мосты

(Втайне досадуя, что мне чего-то не видно).

Нынешним утром, глядя на двор в окно,

Я понимаю, реальность дробится на части,

Слышу «клац-клац» за ухом, и, чую, вдох –

Там, за спиной – исчезает в разверзшейся пасти.

Воздух становится режущим, словно зима,

Словно он нож, чтобы горло взрезать в минус двадцать,

И в безвоздушном пространстве, смотря в зеркала,

Я начинаю вдруг дико и долго смеяться.

Не обернувшись, шагаю вперёд спиной:

Толку рассматривать то, что мне снилось всегда?

Я узнаю тебя, патрия, дом родной!

Я узнаю тебя, бездна, бездонная тьма.

Кукломолох. Albtraum

7

Как ненавидеть куклу, пластик пустой,

Пусть и напёрстничает, не переставая,

Пусть с её голоса завалят порой?