Стихо-твари

Кукла же – ненастоящая. Неживая.

Этою ночью кукла вдруг ожила,

Колышки-зубья лизнула, скривила брови:

Мало, – с обидой, – мало, что за дела,

Ей бы немного землицы, немного крови.

Ну, не немного – это уж как пойдёт.

Вот она делает шаг, поднимает руку,

Голосом молвит: «Эй, мой народ, вперёд!»

Следом «Ура!» наводняет волной округу.

За небосклоном небо разбил всполох,

Я протираю глаза, только сон не тает:

Глупая кукла наша – теперь Молох?

Я и не знала, что так наяву бывает.

Люди стекают к ней за волной волна,

Но их даров ей отныне извечно мало.

Этою ночью кукла вдруг ожила.

Значит, и мне тоже время ожить настало.

Игра. Blendwerk

8

Все взгляды на поле: играют свои с чужими,

И сегодня, похоже, опять решающий тур.

Но кто там кого? Плохо видно, трибуны в дыме,

По траве размазюкали ягодный конфитюр.

Не хватит голов для голов – так возьмут у упавших,

Голова человека – тот ещё звонкий мяч.

Трибуны ревут со всех сил и болеют «за наших»:

Они смотрят ещё, наверно, футбольный матч.

Бормотание с собою ночью. Gebet

9

Я говорила с тёмным своим божеством

(С тем, у которого я, бывало, просила

Там, где сама дотянуться была не в силах,

То, о чём лучше не говорить языком).

Я говорила: Люди, такие как мы,

Пачками гибнут в нашей распущенной язве,

А у меня – ты ж знаешь, ни денег, ни связей,

Да и талантов – честно – одни лишь понты.

Я говорила: знаешь ведь, я же слаба,

Разве что в грёзах взмахом сметаю преграды,

Но защитить хоть кого-то, спасти взаправду

Я не смогла ни разу и в собственных снах.

Я говорила: знаешь ведь, я же глупа

И до простейшего не додумаюсь даже,

Но обещаю, что если ты мне подскажешь,

Что теперь делать – я сделаю. Дай мне знак.

Слушай, ведь я же готова и в автозак,

Я ведь готова на много, на много больше,

Если всё это хоть чем-то сейчас поможет

(Я тебя даже не буду спрашивать – как).

Мне уже поздно всё начинать с начала,

Лучше в размен себя бросить, чем из окна,

Только скажи мне: так надо. Скажи, что да.

Я говорила… Но божество молчало.

Баллада о хищниках. Gewalt

10

Я взглядом столкнулась с хищником,

Я слышала его смех:

Шапчонка на нём козырная

И чёрный глухой доспех.

Не то чтобы был голодным, но

Сегодня им дали карт-бланш –

А то-то ходят весёлые:

Настал долгожданный реванш.

Кружу между них проулками,

Здесь стены прикроют меня.

Один лишь вопрос останется:

Откуда я помню тебя?

Не то чтобы в ночь бессонную

Тебя породил мой же бред,

Не то чтобы мы встречались здесь

Когда-то, назад много лет.

Хотя… может, и тогда уже

Народным врагом я была,

А ты… да не буду спрашивать,

Как точно вас звали тогда.

Но если по правде, думаю,

Всё проще, всё очень легко:

Я просто точно такая же,

Там где-то, внутри глубоко.

Ведь сила так кружит голову,

И я тоже хмель этот пью –

Так пусть двое древних хищников

Сойдутся, как в древнем бою.

На самое дно морей тебя

Я сброшу – и кану второй,

Чтоб все, что вокруг стоят сейчас,

Покончили следом с войной.

Но те меж собой шушукались,

И я оглянулась на всех:

Я видела взгляды падальщиков,

Я слышала их смех.

Интермеццо. Tagträumerei

11

Мне рассказали сегодня про мужика:

Он переноску купил для огромной собаки,

Хочет, наверно, куда-то свалить вместе с нею –

Только подальше, куда-нибудь прочь отсюда.

Если была бы и у меня собака,

Я бы с ней тоже сейчас куда-то свалила,

Мы бы сбежали на все четыре стороны света:

К южному морю, где крик заглушает волнами,

Дальше на север, в лачугу, укрытую снегом,

Просто куда-то, где время остановилось

И где людей отродясь никогда не бывало,

А если есть – то они ни о чём не слыхали.

Только вот нет у меня никакой собаки,

И для неё, конечно, нет переноски,

И убегать мне, выходит, незачем как-то,

Да и некуда убегать мне. Будем честны.

Тише-тише. Selbstwiegenlied

12

Тише-тише, это просто сон дурной,

Чтоб прогнать его, глаза скорей закрой.

Знает каждый: лишь зажмурься посильней –

Страхи все уйдут опять в страну теней.

С чердака в подвал сто тысяч долгих лет

Злой, с железными зубами, бродит дед,

За стеною – чей-то вздох ему в ответ,

Там в соседа нож вогнал другой сосед.

Тише-тише, это просто сон дурной,

Ты плотней глаза ладошками закрой,

Спрячься, заяц, в тёплой душной темноте,

Не найдут тебя незримые тебе.

Расползаются сквозь мёртвые кусты

Блики фар и свет больной дурной луны,

Это конники несутся сквозь дворы,

Забирают всех, кто выполз из норы.

Тише-тише, это просто крысы там

Расшуршались, разбродились по домам,

Ты накройся одеялом с головой,

Ни одна не потревожит твой покой.

И неважно, что там шастает вокруг:

Одеяло – это самый верный друг.

Да не слушай, как грохочет, кто кричит:

Одеяло – это самый верный щит.

До рассвета уж недолго – час-другой…

Почему вокруг так тихо-тихо стало?

Не кричи, малыш, я прямо за тобой.

Извини, но я не верю в одеяло.

Параллельно. Ohnmacht

13

Тошнота и рассвет параллельны друг другу.

Я, шурша тишиной, выхожу на балкон.

Розоватая дрёма полощет округу,

И последние сны населяют мой дом.

Отпускаю на волю, в мир ветра и пыли

Над запутанной вязью асфальтовых рек

Первый – «Хватит войны» – самолёт А4

И второй – сразу следом – «Долой (имярек)».