Развесистыми струями фонтанаОбрызганная ластилась листва,А встреча зноем за душу хватала,И в хриплом горле плавились слова.И голос твой был до предела сдержан,Но шел он из тревожной глубины,Пронизывал судьбу мою, как стержень,Несущий нетерпение весны.Он весь во мне — до горечи понятный,Так где ж была ты, мой тревожный друг?Горят на мне язвительные пятна —Прикосновенья душных чуждых рук.Я разорвал сплетенье хищных веток —Мы рядом в человеческом лесу.Как друг, на грудь кидается мне ветер,Ладонями проводит по лицу.Новорожденных листьев дрожь немая,Как тоненькие выстрелы — трава…Есть мука обновленья. Принимаю.И в хриплом горле плавятся слова.1963
Зной
Карьер — как выпитая чаша.Снимает солнце кожу с плеч,Здесь дождик судорожно пляшет,Чтоб ног о камни не обжечь.Кругом под желтым игом знояГлыб вековое забытье.От жажды — в бочке привозноеС железным привкусом питье.А там, вдали, аллеи сада,Легко доступные и мне,В стакане колкая прохладаПо трехкопеечной цене.И в ночь, когда идешь с любимой,Вдруг отразят глаза твоиВысокий выгиб лебединыйФонтаном вскинутой струи.Но я под плеск фонтана вспомнюРебят победно-хриплый вскрик,От взрыва пыль в каменоломнеИ в зной ударивший родник.Мы пили, вставши на колени,Как будто в мудрой простотеЗдесь совершалось поклоненьеЕго суровой чистоте.1963
«В низкой арке забрезжило…»
В низкой арке забрезжило.Смена к концу.Наши лица красныОт жары и от пыли,А огонь неуемно идет по кольцу,Будто Змея ГорынычаВ печь заточили.Летний душСловно прутьями бьет по спине,Выгоняя ночную усталость из тела,Ведь кирпич,Обжигаемый в адском огне, —Это очень нелегкое древнее дело.И не этим ли пламенем прокаленыНа Руси —Ради прочности зодческой славы —И зубчатая вечностьКремлевской стены,И Василья БлаженногоХрам многоглавый?Неудачи, усталостьИ взрывчатый спорС бригадиром,Неверно закрывшим наряды,—Сгинет все, как леса,Как строительный сор,И останутся зданий крутые громады,Встанут — с будущим вровень.Из окон — лучи.И хоть мы на примете у славы не будем,Знайте:По кирпичу из горячей печиГорода на ладоняхВыносим мы людям.1963