Стихотворения

         Дробись, дробись, волна ночная,И пеной орошай брега в туманной мгле.         Я здесь стою близ моря на скале,         Стою, задумчивость питая,Один, покинув свет, и чуждый для людей,И никому тоски поверить не желая.         Вблизи меня палатки рыбарей;         Меж них блестит огонь гостеприимный,Семья беспечная сидит вкруг огонька         И, внемля повесть старика,         Себе готовит ужин дымный!         Но я далек от счастья их душой,         Я помню блеск обманчивой столицы,Веселий пагубных невозвратимый рой.         И что ж? – слеза бежит с ресницы,

И сожаление мою тревожит грудь,Года погибшие являются всечасно;         И этот взор, задумчивый и ясный —         Твержу, твержу душе: забудь.Он все передо мной: я все твержу напрасно!..         О, если б я в сем месте был рожден,         Где не живет среди людей коварность:Как много бы я был судьбою одолжен —         Теперь у ней нет прав на благодарность! —         Как жалок тот, чья младость принеслаМорщину лишнюю для старого чела         И, отобрав все милые желанья,Одно печальное раскаянье дала;Кто чувствовал, как я, – чтоб чувствовать страданья,Кто рано свет узнал – и с страшной пустотой,Как я, оставил брег земли своей родной

         Для добровольного изгнанья!

1830

К ***

(«Не думай, чтоб я был достоин сожаленья…»)

Не думай, чтоб я был достоин сожаленья,Хотя теперь слова мои печальны, – нет,Нет! все мои жестокие мученья —Одно предчувствие гораздо больших бед.Я молод; но кипят на сердце звуки,И Байрона достигнуть я б хотел;У нас одна душа, одни и те же муки, —О, если б одинаков был удел!..Как он, ищу забвенья и свободы,Как он, в ребячестве пылал уж я душой.Любил закат в горах, пенящиеся воды

И бурь земных и бурь небесных вой.Как он, ищу спокойствия напрасно,Гоним повсюду мыслию одной.Гляжу назад – прошедшее ужасно;Гляжу вперед – там нет души родной!

1830

Предсказание

Настанет год, России черный год,Когда царей корона упадет;Забудет чернь к ним прежнюю любовь,И пища многих будет смерть и кровь;

Когда детей, когда невинных женНизвергнутый не защитит закон;Когда чума от смрадных, мертвых телНачнет бродить среди печальных сел,Чтобы платком из хижин вызывать,И станет глад сей бедный край терзать;И зарево окрасит волны рек:В тот день явится мощный человек,И ты его узнаешь – и поймешь,Зачем в руке его булатный нож:И горе для тебя! – твой плач, твой стонЕму тогда покажется смешон;И будет все ужасно, мрачно в нем,Как плащ его с возвышенным челом.

1830

10 июля (1830)