Стихотворения

Я вышел на пригорок — и застыл:Прохладный воздух неподвижен был,И на цветах, что взоры потупляютИ стебли так стыдливо изгибают5 От нежного дыханья ветерка, —Переливались, трепеща слегка,Алмазы прослезившейся денницы;И облаков белели вереницы,Как снежное руно овечьих стад,10 Что на лугах небесных сладко спят.Порой лишь проносился шелест краткий,Как будто сам покой вздыхал украдкой,Но тени легких веток и листвыНе шевелились средь густой травы.15 Я поглядел вокруг, и вид отрадныйНаполнил и насытил взор мой жадный:Дорога темной свежей полосойЗмеилась и терялась за чертой,И сочные кустарники на склонах20 Скрывали русла ручейков студеных.Так ясно видел я, так широко!Меркурием, несущимся легко,Я ощутил себя... И окрыленныйВесной цветущей — розовой, зеленой,25 Я начал собирать ее подаркиВ букет душистый, пышный, нежный, яркий.О майские цветы в жужжанье пчел!Вы красите и сад, и лес, и дол;Люблю, чтобы ракита золотая30 Вас осеняла, и трава густаяСтудила, и темнел бы мох под ней,Фиалками пронизан до корней.Мне нужен и орешник в колкой плетиШиповника, и легкие соцветья35 На жимолости, пьющей ветерок;И непременно — молодой росток,Какие тянутся близ древних буков,Из кряжистых корней, как стайка внуков.И пусть родник, что бьет из-под корней,40 Журчит о прелести своих детей,Лазурных колокольчиков; несчастный,Он слезы льет об их красе напрасной:Они умрут по прихоти людской,Оборваны младенческой рукой.45 Но где же ваши жаркие зрачки,Златые ноготки?С лучистых век стряхните влажный сон:Великий Аполлон

Сам повелел в честь вашего рожденья50 Под звуки арф устроить песнопенья!Когда же вновь он поцелует вас,Отрада сердца моего и глаз, —Поведайте ему, что в вашем блескеМне чудятся его сиянья всплески.55 Вот дикого горошка стебелькиНа цыпочки привстали: их цветки,Как розовые бабочки, крылаты,Но тоненькие пальцы крепко сжаты.Постой чуть-чуть на гнущихся мостках60 Над ручейком, в прибрежных тростниках, —Какая голубиная истомаВ природе, движущейся невесомо!Как тихо вдоль излучины течетЗдесь ручеек: ни звука не шепнет65 Ветвям склоненным! Как неторопливоПлывут травинки через тень от ивы!Успеешь два сонета прочитать,Пока вода их вынесет опятьНа быстрину, где свежее теченье70 Бормочет камушкам нравоученья.Там, извиваясь, пескари стоятНавстречу струям, и блаженство длятВ лучах горячих, смешанных с прохладой,И не насытившись своей усладой,75 Брюшком в песок ложатся отдохнутьНа чистом дне; лишь руку протянуть —Исчезнут вмиг, но стоит отвернуться —Тотчас же осмелеют и вернутся.Малютки-волны забегают в зной80 Под бережок, где в зелени резнойОни остынут и, в прохладе нежась,Подарят зелени питье и свежесть:Таков обычай истинных друзей —Питать друг друга щедростью своей.85 Порой щеглы посыплются гурьбоюС ветвей, нависших низко над водою,Попьют чуть-чуть, встряхнутся, щебетнут,Пригладят перышки — и вдруг порхнут,Как дети, прочь — и зарябит, мелькая,90 Окраска крыльев черно-золотая.Ах, если средь подобной красотыВнезапный звук прервет мои мечты,Пусть это будет милый шелест платьяНад легкой одуванчиковой ратью,95 Разбитой в пух, — и легкий ритм шаговСреди упругих стеблей и цветов.

Каким она румянцем вспыхнет нежным,Застигнута в раздумье безмятежном!Как улыбнется, не подняв очей,100 Когда я помогу через ручейЕй перейти... О нежное касаньеЕе руки, и легкое дыханье,И из-под русых прядей быстрый взгляд,Когда она оглянется назад!105 Что далее? Вечернее свеченьеРосистых примул, — здесь отдохновеньеНайдет надолго взгляд; забыться сномСознанье бы могло, когда б кругомБутоны на глазах не раскрывались110 И мотыльки вкруг них не увивались;Когда б не серебристая каймаНад облачком; и вот луна сама,Сияя, в небосвод вплывает синий...О ты, поэтов светлая богиня,115 Всех нежных душ отрада и краса!Ты в серебре купаешь небеса,Сливаешься с хрустальными ручьями,С росой в листве, с таинственными снами,Хранишь затворников и мудрецов,120 Мечтателей бродячих и певцов.Хвала твоей улыбке благосклонной,Что к вымыслам склоняет ум бессонный;Вбирая твой благословенный свет,Философ мыслит и творит поэт.125 За строгим рядом строчек стихотворныхНам видятся изгибы сосен горных;Неспешное круженье плавных фразБоярышником обступает нас;Когда же вслед за сказкою летящей130 Мы мчим, вдыхая аромат пьянящий,Цветущий лавр и розы лепесткиПрохладою касаются щеки;Жасмин сплетается над головоюС шиповником и щедрою лозою135 Хмельного винограда; а у ногХрустальным голосом звенит поток.И все забыв, над миром мы взмываемИ по кудрявым облакам ступаем.Вот так певец безвестный воспарял,140 Что нам судьбу Психеи описалИ страсть Амура: первые касаньяИх губ и щек, и вздохи, и лобзанья,Объятий жар, и сладость пылких нег,И под устами трепет влажных век;

145 Запретной лампы свет — исчезновенье —И гром и мрак — разлуку — злоключенья, —И как они блаженство обрелиИ Зевсу благодарность вознесли.Так пел и тот, кто, зелени завесу150 Раздвинув, приоткрыл нам тайны леса,Где заросли чуть слышно шелестят,Скрывая быстрых фавнов и дриад,Танцующих на солнечных полянахВ гирляндах и венках благоуханных.155 Испуг Сиринги он поведал нам,От Пана убегавшей по лесам;О нимфа бедная! О безутешныйВлюбленный бог! К нему лишь ропот нежныйДонесся из прибрежных тростников:160 Щемящий стон — или манящий зов.И древний бард, чьему воображеньюПредстал Нарцисс, к воде в изнеможеньеПриникший, — так когда-то брел и он,И вышел на прелестную как сон,165 Укромную поляну, где сиялоЛесное озерцо и отражалоЛазурь небес в своей чистейшей гладиИ диких веток спутанные пряди.И тут он увидал простой цветок:170 Неярок и печально одинок,Он над водою замер без движенья«И к своему тянулся отраженью,Не слыша ветра, из последних силТянулся, и томился, и любил.И бард стоял на этом месте чудном,Когда виденьем странным и подспуднымПеред его очами пронеслисьБедняжка Эхо и младой Нарцисс.Но где, но на каком краю вселенной180 Блуждал создатель песни вдохновенной,Той вечно юной, как чистейший ключ,Как светлый лунный луч,Что страннику в ночи дарит виденьяЧудесные — и неземное пенье185 Доносит от цветочных пышных гнездИ шелковистого сиянья звезд?О, далеко! за гранями земногоНашел поэт чарующее слово,И в тех волшебных далях встретил он190 Тебя, божественный Эндимион!Он, верно, был влюблен, тот бард старинный,И он стоял над миртовой долиной

На склоне Латма; ветер, легкокрыл,От алтаря Дианы доносил195 Торжественные гимны в честь богини,Вступающей в чертог свой звездно-синий.Был ясен лик ее, как детский взгляд,И жертвенного дыма ароматЕй сладок был, — но над судьбой жестокой,200 Над этой красотою одинокойПоэт златоголосый зарыдалИ Цинтии возлюбленного дал.Царица неба! светлая царица!Как ни единый светоч не сравнится205 С тобой, так нет предания светлей,Чем эта повесть о любви твоей.Какой язык, медовый и прозрачный,Сказать бы смог об этой ночи брачной?Сам Феб в тот вечер придержал коней210 И осветил улыбкою своейТвой томный взор, и робость, и желанье,И тайного блаженства ожиданье.Погожий вечер свежестью дышал,В мужей он бодрость юную вливал,215 И каждый шел, как воин под знамена,Как гордый Аполлон к подножью трона;А жены пылкой, трепетной красойСравнились бы с Венерою самой.Прохладного зефира дуновенье,220 Входя в дома, дарило исцеленьеБольным; кто был горячкой истомлен,Впал наконец в глубокий, крепкий сон, —И вскоре пробудился: лихорадка,Боль, жажда, — все исчезло без остатка,225 И взгляд веселый обращен к друзьям;А те, не веря собственным глазам,Воскресшего целуют и ласкают,И тормошат, и к сердцу прижимают.А юноши и девы в этот час230 Друг с друга не сводили ярких глазИ так стояли молча, без движенья,В тревожном и блаженном изумленье,Пока стихи не пролилися вдруг.Никто не умер от бесплодных мук,235 Но рокот строк, в тот миг произнесенных,Как шелковая нить, связал влюбленных.О Цинтия! Смолкает робкий стихЗдесь, на пороге радостей твоих.Поэт ли был рожден в ту ночь? Не знаю...Парить в мечтах я дальше не дерзаю.(Марина Бородицкая)