Стихотворения

                    В Аравии знойной поныне живет                    Усопшего Межде счастливый народ,                    И мудры их старцы, и жены прекрасны,                    И юношей сонмы гяурам ужасны,                    Но как затмеваются звезды луной,                    Так всех затмевал их Набек молодой.                    Прекрасен он был, и могуч, и богат.                    В степях Аравийских верблюдов и стад                    Имел он в избытке, отраду Востока,                    Но краше всех благ и даров от пророка                    Его кобылица гнедая была —                    Из пламени ада литая стрела.

                    Чтоб ей удивляться, из западных стран                    К нему притекали толпы мусульман,                    Язычник и рыцарь в железе и стали.                    Поэты ей сладкие песни слагали,                    И славный певец аравийских могил                    Набеку такие слова говорил:                    "Ты, солнца светлейший, богат не один,                    Таких же, как ты, я богатств властелин;                    От выси Синая до стен Абушера                    Победой прославлено имя Дагера.                    И, море святое увидя со скал,                    На лиру певца я меч променял.                    И вот я узрел кобылицу твою.

                    Я к ней пристрастился… и, раб твой, молю —                    Отдай мне ее и минуты покою,                    На что мне богатства? Они пред тобою…                    Возьми их себе и владей ими век!"                    Молчаньем суровым ответил Набек.                    Вот едет Набек по равнинам пустынь                    Аравии знойной… И видит — пред ним                    Склоняется старец в одежде убогой:                    "Аллах тебе в помощь и милость от Бога,                    Набек милосердный". — "Ты знаешь меня?"                    — "Твоей не узнать кобылицы нельзя".                    "Ты беден?" — "Богатство меня не манит,

                    А голод терзает, и жажда томит                    В пустыне бесследной, три дня и три ночи                    Не ведали сна утомленные очи,                    Из этой пустыни исторгни меня".                    И слышит: "Садися ко мне на коня".                    "И рад бы, о путник, да сил уже нет, —                    Был дряхлого нищего слабый ответ. —                    Но ты мне поможешь, во имя пророка!"                    Слезает Набек во мгновение ока,                    И нищий, поддержан могучей рукой,                    Свободен, сидит уж на шее крутой.                    И старца внезапно меняется вид,                    Он с юной отвагой коня горячит.

                    И конь, распустивши широкую гриву,                    В пустыне понесся, веселый, игривый;                    Блеснули на солнце, исчезли в пыли!                    Лишь имя Дагера звучало вдали!                    Набек, пораженный как громом, стоит,                    Не видит, не слышит и, мрачен, молчит,                    Везде пред очами его кобылица,                    А солнце пустыню палит без границы,                    А весь он осыпан песком золотым,                    А груды червонцев лежат перед ним.

3 февраля 1855

Санкт-Петербург

15. ГОЛГОФА