День и ночь златой печатьюНавсегда закреплены,Знаком роста и зачатья,Кругом солнца и луны!..День смешал цветок с мозолью,Тень морщин с улыбкой губИ, смешавши радость с болью,Он и радостен и груб!..Одинаково на солнцеЗреют нивы у рекиИ на пальцах заусёнцыОт лопаты и кирки!..Расточивши к каждой хатеЖар и трепет трудовой,Грузно солнце на закатеПоникает головой!..Счастлив я, в труде, в терпеньиПровожая каждый день,Возвестить неслышным пеньемПрародительницы тень!..К свежесмётанному стогуПрислонившися спиной,Задремать с улыбкой строгойПод высокою луной…Под ее склоненной тенью,В свете чуть открытых глаз,Встретить праздник сокровеньяИ зачатья тихий час!..Чтоб наутро встать и сноваВыйти в лоно целины,Помешав зерно и слово —Славу солнца и луны!<1929>
«Должно быть, я калека…»
Должно быть, я калека,Наверно, я урод:Меня за человекаНе признаёт народ!Хотя на месте нос мойИ уши, как у всех…Вот только разве космыЗлой вызывают смех!Но это ж не причинаИ это не беда,Что на лице — личина:Усы и борода!.:…Что провели морщиныТяжелые года!…И полон я любовьюК рассветному лучу,Когда висит над новьюПолоска кумачу……Но я ведь по-коровьиНа праздник не мычу?!Я с даром ясной речиИ чту я наш язык,А не блеюн овечийИ не коровий мык!Скажу я без досады,Что, доживя свой векСредь человечья стада,Умру, как человек!<1929>
«За ясную улыбку…»
За ясную улыбку,За звонкий смех врассыпкуНазначил бы я плату,Я б основал палату,Где чистою монетойПлатили бы за это……Но мы не так богаты:Такой палаты нету!<1929>
«Пока не прояснится…»
Пока не прояснитсяИ мысль моя, и речь,Суровой власяницыЯ не снимаю с плеч!Увы! — за миг отрады,Благословенный миг,Пройти мне много надоПод тяжестью вериг!Но поборов усильяИ сбросив тяжкий спуд,Я вижу вдруг, как крыльяРастут, растут, растут!И чую я, покорнымИ сладким сном заснув,Как бьет по крупным зернамПростертый жадно клюв!<1929>
«Под кровлей шаткою моею…»
Под кровлей шаткою моеюДрожит и приседает дом… …И сам сказать я не умею И голос заглушает гром!Сверчком сижу я за трубою,Свернувшись в неживой комок… …И говорю я сам с собою, Но и другим сказать бы мог.Сказать, что в продублённой шкуре,Распертой ребрами с боков, Живет и клекот грозной бури, И мудрость тихая веков!<1929>