Стихотворения

    Где ты, далёкий друг? Когда прервём разлуку?    Когда прострёшь ко мне ласкающую руку?    Когда мне встретить твой душе понятный взгляд,    И сердцем отвечать на дружбы глас священной?    Где вы, дни радостей? Придёшь ли ты назад,    О время прежнее, о время незабвенно?    Или веселие навеки отцвело,    И счастие моё с протекшим протекло?..    Как часто о часах минувших я мечтаю!    Но чаще с сладостью конец воображаю,                Конец всему — души покой,    Конец желаниям, конец воспоминаньям,    Конец боренью и с жизнью и с собой…    Ах! время, Филарет, свершиться ожиданьям.    Не знаю… но, мой друг, кончины сладкий час    Моей любимою мечтою становится;    Унылость тихая в душе моей хранится;

    Во всём внимаю я знакомый смерти глас.    Зовёт меня… зовёт… куда зовёт?.. не знаю;    Но я зовущему с волнением внимаю;    Я сердцем сопряжён с сей тайною страной,    Куда нас всех влечёт судьба неодолима;    Томящейся душе невидимая зрима —    Повсюду вестники могилы предо мной.    Смотрю ли, как заря с закатом угасает —    Так, мнится, юноша цветущий исчезает;    Внимаю ли рогам пастушьим за горой    Иль ветра горного в дубраве трепетанью,    Иль тихому ручья в кустарнике журчанью,    Смотрю ль в туманну даль вечернею порой,    К клавиру ль преклонясь, гармонии внимаю —    Во всём печальных дней конец воображаю.    Иль предвещание в унынии моём?    Или судил мне рок, в весенни жизни годы,                  Сокрывшись в мраке гробовом,

    Покинуть и поля и отческие воды,    И мир, где жизнь моя бесплодно расцвела?..    Скажу ль?.. Мне ужасов могила не являет;    И сердце с горестным желаньем ожидает,    Чтоб промысла рука обратно то взяла,    Чем я безрадостно в сем мире бременился,    Ту жизнь, в которой я столь мало насладился,    Которую давно надежда не златит.    К младенчеству ль душа прискорбная летит.    Считаю ль радости минувшего — как мало!    Нет! счастье к бытию меня не приучало;    Мой юношеский цвет без запаха отцвёл.    Едва в душе своей для дружбы я созрел —    И что же!. предо мной увядшего могила;    Душа, не воспылав, свой пламень угасила.    Любовь… но я в любви нашёл одну мечту,    Безумца тяжкий сон, тоску без разделенья,

    И невозвратное надежд уничтоженье.    Иссякшия души наполню ль пустоту?    Какое счастие мне в будущем известно?    Грядущее для нас протекшим лишь прелестно.    Мой друг, о нежный друг, когда нам не дано    В сем мирежить для тех, кем жизнь для нас священна,    Кем добродетель нам и слава драгоценна,    Почто ж, увы! почто судьбой запрещено    За счастье их отдать нам жизнь сию бесплодну?    Почто (дерзну спросить?) отъял у нас творец    Им жертвовать собой свободу превосходну?    С каким бы торжеством я встретил мой конец,    Когда б всех благ земных, всей жизни приношеньем    Я мог — о сладкий сон! — той счастье искупить,    С кем жребий не судил мне жизнь мою делить!..    Когда б стократными и скорбью и мученьем    За каждый миг её блаженства я платил:    Тогда б, мой друг, я рай в сём мире находил

    И дня как дара ждал, к страданью пробуждаясь;    Тогда, надеждою отрадною питаясь,    Что каждый жизни миг погибшия моей    Есть жертва тайная для блага милых дней,    Я б смерти звать не смел, страшися бы могилы.    О незабвенная, друг милый, вечно милый!    Почто, повергнувшись в слезах к твоим ногам,    Почто, лобзая их горящими устами,    От сердца не могу воскликнуть к небесам:    «Всё в жертву за неё! вся жизнь моя пред вами!»    Почто и небеса не могут внять мольбам?    О безрассудного напрасное моленье!    Где тот, кому дано святое наслажденье    За милых слезы лить, страдать и погибать?    Ах! если б мы могли в сей области изгнанья    Столь восхитительно презренну жизнь кончать —    Кто б небо оскорбил безумием роптанья!