Косматый, рыжий, словно солнце, яОптимистичен до конца.Душа моя — огнепоклонница,Язычница из-под венца.Чем дело кончилось с татарами?Как мартом сарафан белен!Вдрызг реактивными фанфарамиИсполосован небосклон.Летят дюралевые каплиПо небу синему, свистя.Не так ли хлынет вниз, не так лиЛивнь реактивного дождя?Но вальсы, вальсы, только вальсы,Кружа, в динамике дрожат.Белеют на баранке пальцы,Темнеет у шофера взгляд.Весь голубой, как будто глобус,В никелированной росеЛетит размашистый автобусПо пригородному шоссе.Он в солнце, в первых лужах, в глине…Творится на земле весна,Как при Микуле и Добрыне,Как при Владимире, красна.И Лель сидит на косогореС кленовой дудочкой в зубах,И витязи торчат в дозоре,Щитами заслепясь в лучах.Мосты над реками толпятся,В бензинном дыме провода…И ничего не может статьсяС весной и Русью никогда.
1963
Два монолога
1
Нет расстоянья, нет пространства,И городов далеких нет.Нет гор, морей и ветра странствий,Есть стюардесса в цвете лет.Есть аэрон, бетон, динамик,Орущий джазом в вашу честь,Трап на пневматике, громамиНочь потрясенная окрест.Век, ты устроился неплохоИ позабыл, что час назадБыла перекладных эпоха,Карет, фрегатов и баллад.В цветной бетон и сталь закован,Неоном ледяным омыт,Исчислен, взвешен, зашифрован,И крайне замкнут, и открыт.Мой брат, мой враг, мой собеседникНад пластикатовым столомИ чашечкой «эспрессо» бледнымВ часу, неведомо каком,В глуши неведомой вокзальной,Откуда всё рукой подать:Березы, ледники и пальмы, —Что хочешь ты еще сказать?И знаки мудрости газетнойВосходят над твоим лицомС похожею на сказку сплетней,Как за щекою с леденцом.А синие глаза пустынны,И прядь сиреневых волос,Как дым весны и Хиросимы,Ответ рождает и вопрос.Век, я хочу с тобою споритьО смысле злобы и добра,Дышать зеленой солью моря,Пить спирт из фляги у костраИ быть еще сентиментальным,Как в дни фрегатов и карет,Медлительным необычайноСредь молний, стюардесс, ракет.