Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, ноябрь 1917 — 1920

Петр Костров в плену томится.Кто над пленным не глумится?Немец — враг, куда ни шло.Но куда как тяжелоБыло слышать брань надменныхАнгличан, французов пленных,Видеть их брезгливый взглядИ глотать насмешек яд.Все они — одеты, сыты,Дома, видно, не забыты, —Присылают им всего.А у наших — ничего.Ешь "союзничьи" объедки.Письма из дому так редки.

Пишут скупо: то да се,Живы, дескать, вот и все.Год прошел, второй на смену,Все конца не видно плену.Третий год — второму вслед.Враг пьянеет от побед.Перед пленными кичится:В двери, дескать, мир стучится,Мир такой, что ой-ой-ой:Под немецкою пятойВсе враги, мол, будут вскоре, —И на суше и на море,Всюду немцы верх берут.На Руси-де люди мрут

От разрухи, голодухи,И уже, мол, ходят слухи,Что российский властелинШлет послов своих в Берлин:Чтоб снасти свою коронуПросит, дескать, царь пардону.Дальше — больше. Сразу — бух:Объявился новый слух: —На Руси царя уж нету.Власть вручили комитетуИз каких-то там господ.Господа-де — "за народ";Подновив его оковы,Продолжать войну готовы

Против немца-подлецаДо победного конца.

XV

Петр Костров в плену томится,Снег в четвертый раз валитсяВ чужедальней стороне.Не видать конца войне.О России слух на слухе:В общей, дескать, заварухеВзяли верх большевики, —К ним примкнули все полки.Русский фронт, что паутина, —Едет Кюльман из Берлина,Наши тож ему навстречь,

Чтоб вести о мире речь;Месяц-два толкуют в Бресте,Дело — все на том же месте;Мир, война ли — не понять;Немцев речью не пронять,Благо, Русь без обороны, —Снова прусские бароныВойско двинули вперед, —Кто что хочет, то берет.Хлеб увозят и скотину,Грабят Псков и Украину,Эстов, финнов, латышей…Привалило барышей!

XVI