Мой самый лучший друг — на небесах,у нас с ним — что ни ночь — текут беседы.И каждый день кукушкой на часахя встречи жду от самого обеда.А утром я перевожу стихи —чужую мысль своею грею кровью,и плачет сердце, и труды легки —все это называю я Любовью.Мне друг мой — и помощник и судья,не будь его — что стало бы со мною,что для людей смогла бы сделать я,когда бы не стоял он за спиною?Когда б не осенил меня крыломмогучий свет покоя и блаженства —смогла бы я сама моим умомпонять, как животворно совершенстволюбви бесстрастной, вскормленной добром?Не думаю. Скорей всего, едва ли.И потому так дорог мне мой дом,что в нем мои метанья умирали.Остался стол. Остался светлый лик,Остался взгляд, прямой и неизбежный.Так я живу. В плену бумаг и книг.И слов ночных, таинственных и нежных.П Е Р Е В О Д Ы
С ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОГО
ИВИК
" Утром кидонские яблони пьют "
Утром кидонские яблони пьютводу из быстрых потоков в садусветлом у девушек. Ветви ввысьтянутся, листья опять распускаются,свежая зелень кусты виноградныевновь покрывает. А мне неотступнаястрасть ни на миг не дает отдохнуть.Как за молнием вслед летитгрозный борей фракийский — такЭрос летит от Киприды безжалостный,душу мою сотрясая,тяжким безумием мой рассудоквластно преследуя.САФО
" Верю я — тот равен богам, который "
Верю я — тот равен богам, которыйбыть спокойным может с тобою рядом,сесть напротив, слушать, когда ты скажешьлегкое слово,как прелестно вдруг засмеешься. Я жезнаю, как мое задрожало бы сердце.Если вдруг, взглянув на тебя, хочу яслово промолвить —нет препятствий. Но замирает голос.быстрый жар по телу всему струится,свет в глазах тускнеет, в ушах ужасныйшум раздается,дрожью вся объята, вздохнуть не смею,как трава в лугах, становлюсь зеленой.Каждый миг, Агалла, с тобою рядомя умираю.С ЛАТИНСКОГО
ГАЙ ВАЛЕРИЙ КАТУЛЛ
" Катулл, бедняга, брось пустые заботы "