На грейдере мне повезло:идет в район колонна.«Хоть кое-где перемело,но всё же будем дома!..Ты из Быкова сам?Теперьсело переселилосьи не узнать его, поверь.Вот жизнь, скажи на милость!..»— «Пошли копать.Опять затор.Машин тут очень много,зерно вывозим до сих пор,а видишь сам: дорога!..»Так едем.Через полчасаопять покинь кабину,лопатой рой у колесатак, что ломает спину.Стара команда «раз и два»,а поднимает совесть,плечами жмем на кузова,в снег уходя по пояс.И надрывается мотор,дыша в кабину жаром.Шофер продолжил разговор:«Уходят силы даром.Шоссе не дешево пока,но наше бездорожьеобходится наверняказначительно дороже.Другое — лет пяток назад.Для каждого колхозаконей хватало за глаза,зерна — на два обоза.Бывало, сразу нагружай,нехитрым дело было —положат полный урожай,вези, тянись, кобыла…А то —и рады новине,и страх.Вот так и возим.Пустить бы сразупо странекакой-нибудь бульдозер —громадный, словно ледокол,чтоб срыл под корень тропы,за ним комбайн особый шел,дорожный, заодно бы.Стелил асфальт или бетон».Шофер взглянул несмело,за свой задор смутился он:«Пойми, осточертело!Ну, вот опять…»Застряли мы.Работают лопаты.Опять — в кабину.Кругом тьмыгрузовики зажаты.«Ночуем, видно…»Ветерокповеял вдруг нездешний,и в эту ночь пришел не в срокфевраль какой-то вешний.Я в запотелое стеклоглядел на степь ночную.Вот это зимнее теплоя жизнью именую.И был я счастлив в эту ночьтем, что с землею дружен,что людям я могу помочь,что мне товарищ нужен…
* * *
Давно мы перешли на телеграммы,и писем не останется от нас.«Целую. Жду» — и коротко, и прямо,и долетит скорее — в тот же час.Хотя дороги наши стали шире,разлуки стали призрачны, как сны,когда благодаря Ту-104перелетаем в зиму из весны.И всё жевсё осталось, как и было:над заметенной пашней вороньеда облака, летящие уныло.В глазах твоих расплывчатых вранье.Я помню Волгу в пятнах пересвета,а на песчаных заплесках следы,и вновь —тебя, похожую на лето,на летний день под солнцему воды.Я вижу — вспоминаю:степь умолкла,прохладу тихо к берегу несло,а у тебя в глазах струилась Волга,и тень твоя ложилась на весло.Притихшая река казалась кроткой,вниз оседали сумерки, как снег,густая тьма пружинилась под лодкой,и чайки улетали на ночлег.Хотелось крикнуть Волге, крикнуть людям,земле своей, всему,что есть в крови:«Спасибо, жизнь!..»Просил: «Давай разбудимвсе берегапризнанием в любви».А ты молчала, век не размыкая,потом сказала: «Сыро над водой…Греби обратно…»Да, ты вся такая.Я замирал над зреющей бедой…