Шинель двустворчатую гонит,В какую даль — не знаю сам,Вокзалы встали коренасты,Воткнулись в облако кресты,Свертелась бледная дорога,Шел батальон, дышали ногиМехами кожи, и винтовки —Стальные дула обнажив —Дышали холодом. Лежит,Она лежит — дорога хмурая,Дорога бледная моя.Отпали облака усталые,Склонились лица тополей,—И каждый помнит, где жена,Спокойствием окружена,И плач трехлетнего ребенка,В стакане капли, на стене —Плакат войны: война войне.На перевале меркнет день,И тело тонет, словно тень,И вот казарма встала рядомГромадой жирных кирпичей —В воротах меркнут часовые,Занумерованные сном.И шел, смеялся батальон,И по пятам струился сон,И по пятам дорога хмураяКренилась, падая. ВдалиШеренги коек рисовались,И наши тени раздевались,И падали… И снова шли…Ночь вылезала по бокам.Надув глаза, легла к ногам,Собачья ночь в глаза глядела,Дышала потом, тяготелаНа головах… Мы шли, мы шли…В тумане плотном поутруТруба, бодрясь, пробила зорю,И лампа, споря с потолком,Всплыла оранжевым пятном,—Еще дымился под ногамиКонец дороги, день вставал,И наши тени шли рядамиПо бледным стенам — на привал.<1927>
ПОПРИЩИН
Когда замерзают дорогиИ ветер шатает кресты,Безумными пальцами ГогольВыводит горбатые сны.И вот, костенея от стужи,От непобедимой тоски,Качается каменный ужас,А ветер стреляет в виски,А ветер крылатку срывает,Взрывает седые снегаИ вдруг, по суставам спадая,Ложится — покорный — к ногам.Откуда такое величье?И вот уж не демон, а тот —Бровями взлетает Поприщин,Лицо поднимает вперед.Крутись в департаментах, ветер.Разбрызгивай перья в поток,Раскрыв перламутровый веер,Испания встанет у ног.Лиловой червонной мантильейВзмахнет на родные поля,И шумная выйдет СевильяВстречать своего короля.А он — исхудалый и тонкий,В сияньи страдальческих глаз,Поднимется… …Снова потемки,Кровать, сторожа, матрац,Рубаха под мышками режет,Скулит, надрывается Меджи,И брезжит в окошке рассвет.Хлещи в департаментах, ветер,Взметай по проспекту снега,Вали под сугробы каретуСиятельного седока.По окнам, колоннам, подъездам,По аркам бетонных свай,Срывай генеральские звезды,В сугробы мосты зарывай.Он вытянул руки, несется,Ревет в ледяную трубу,За ним снеговые уродцы,Свернувшись, по крышам бегут.ХватаютсяЗа колокольни,ВрываютсяВ колокола,Ложатся в кирпичные бойниИ снова летят из углаТуда, где в последней отвагеВстречая слепой ураган,—Качается в белой рубахеИ с мертвым лицом —Фердинанд.<1928>