Стихотворения и поэмы

…Это шел вдоль людской стены,оставляя на камне метки,трактор бедной еще страны,шумный первенец пятилетки.В сталинградских цехах одет,отмечает он день рожденья,наполняя весь белый светторжествующим тарахтеньем.Он распашет навернякаполовину степей планеты,младший братец броневика,утвердившего власть Советов.Он всю землю перевернет,сотрясая поля и хаты,агитатор железный тот,тот посланец пролетарьята.И Москва улыбнулась чуть,поправляя свои седины,словно мать, что в нелегкий путь

собирает родного сына.

<7>

МАЯКОВСКИЙ

Из поэтовой мастерской,не теряясь в толпе московской,шел по улице по Тверскойс толстой палкою Маяковский.Говорлива и широка,ровно плещет волна народаза бортом его пиджака,словно за бортом парохода.Высока его высота,глаз рассерженный смотрит косо,и зажата в скульптуре ртагрубо смятая папироса.Всей столице издалекаочень памятна эта лепка:чисто выбритая щека,всероссийская эта кепка.Счастлив я, что его застал

и, стихи заучив до корки,на его вечерах стоял,шею вытянув, на галерке.Площадь зимняя вся в огнях,дверь подъезда берется с бою,и милиция на коняхнад покачивающейся толпою.меня ни копейки нет,я забыл о монетном звоне,но рублевый зажат билет —всё богатство мое — в ладони.Счастлив я, что сквозь зимний дымпосле вечера от Музеяв отдалении шел за ним,не по-детски благоговея.Как ты нужен стране сейчас,клубу, площади и газетам,революции трубный бас,голос истинного поэта!

1953–1956

336. МОЛОДЫЕ ЛЮДИ

(Комсомольская поэма)

Посвящается 50-летию ВЛКСМ

ЛЕТОПИСЕЦ ПИМЕН

С тогдашним временем взаимен,разя бумагу наповал,я в общежитии, как Пимен,твою Историю писал.И эти смятые скрижали,сказанья тех ушедших дней,пока до времени лежалив спецовке старенькой моей.И вот сейчас, в начале мая,не позабыв свою любовь,я их оттуда вынимаюи перелистываю вновь.Я и тогда в каморке душной,перо сжимая тяжело,писал никак не равнодушно

своей страны добро и зло.И сам на утреннем помосте,с руки не вытерев чернил,под гул гудков, с веселой злостьюдобротно стены становил.Я юность прожил в комсомолесредь непреклонной прямоты.Мы всюду шли по доброй воле,но без особой доброты.Мы жили все, как было надо,как ждали русские края.…Стол освещая до надсады,не так смиренно, как лампада,горела лампочка моя.Пускай теперь страницы этии — если выйдет — новый срокмерцаньем трепетным осветиттот отдаленный огонек.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН