Я, норд-ост, родился в тундре,Но ее покинул вскоре,Чтоб иные видеть зориНа далеком Черном море.Выл я в горном коридоре,На степном ревел просторе,И теперь, рожденный в тундре,Я бушую в теплом море.Так, принявши облик бури,Мы летим. Пора настала,Чтоб о нас иное мореДнем и ночью грохотало.1925
Мы знаем цену каждому мгновенью.Платить за всё придет однажды срок.Я как-то раз пробрался на Восток.Там, между прочим, есть торговцы тенью.Они располагаются под сеньюБольших деревьев около дорог,А чаще — в нишах. И за вход в мирок,Наполненный прохладою и ленью,Берут пятак. Заплатишь и лежишь…"Не ешь кишмиш и не кури гашиш,А тень купи! Она дешевле дыниЗдесь в городе,— торговец мне шептал.—Но понимаешь: весь свой капиталОтдашь ты за нее среди пустыни!"1925
Ветер с далекого моря,Оттепель, капельки с крыш.На почерневшем забореКлочья намокших афиш.На зиму непохоже,И до весны — месяца.Сырость плывет, тревожаЛегкие и сердца.Вот и твое крылечко:"Если не спишь — открой!"…В комнате черная печкаДышит поддельной жарой.Свет гаснет. Душно, как в яме."Что ты встаешь? Лежи!"…Ночью простыми мужьямиДелаются мужи.1925
О, люди,Ваши темные делаЯ вижу. Но волнуюсь не за душиА лишь за неповинные тела —Ведь это всё же не свиные туши!Я знаю:Тело не за свой позорЗаплатит кровью чистой и горячей.Плутует разум — хитрый резонер,Вступая в сделки с честью и удачей.Но коли так, за что же, о, за что ж,—Ответьте, объясните мне причину! —Вам не в сознанье всаживают нож,А между ребер — в сердце или в спинуЯ смерти не особенно боюсь,Она не раз в глаза мои глядела,Но всё же я испытываю грустьНе за себя, а именно за тело.1926
Багровеет солнце на закат.Смотрит вкось и, хитрое, смеется:"Люди, люди! Отступить назад,Рано или поздно, вам придется.Море было и назад вернется,Сонных волн послышится раскат".Ветер влагу нес издалека,Степь в соленом мареве тонула,Море из пластов известнякаУхмылялось челюстью акулы.Кочевали бедные аулы,Соль — их горе, ветер — их тоска!Но какой-то дерзкий фантазерГороду позволил основатьсяЗдесь, на дне исчезнувших озер,Где смерчи соленые клубятся.Город вырос и глядит в упор,В степь глядит, не может оторваться.Основатель — дерзостный смутьян,Он совсем не чтил степных законов.Из багрово-матовых полянНе услышал заунывных стонов.Стонут выпи — призраки тритонов[15]:"Возвратись, о древний Океан!"Поздно! Плавниками шевеля,Ты, акула, не всплывешь обратно,Не нырнешь в султаны ковыля!Перепашем и удобрим знатноМы тебя, о древняя земля!1926