Стихотворения и поэмы

1Поручик отставной Петров с учениками был суров,Не уставал напоминать:"Политику извольте знать!"Вот и сейчас, вошел он в класс:"Испытывать я буду вас… Я говорил вам много раз —Владыки сопредельных стран давно покорствуют России.Так вспомним же: кокандский хан нам отправлял дары какиеВ тысяча восемьсот тридцать первом году?Ну-ну! Скорей ответа жду!Ты отвечай, Нур Мухамед!Молчишь? Не можешь дать ответ.Не помнишь? Спросим Увенькая.Ответствуй".Увенькай встает и тотчас же ответ дает:"Даров тех опись есть такая:Бухарской сто локтей парчи, джюнгарской свиток чесучи[510],Джелалабадские шелка[511], песку златого два мешка,Монголы, взятые в полон, и элефантус, сиречь — слон"[512].— "Ты прав! Ведом был белый слон. Скажи — дошел докуда он?"— "Не доходя и до Тобольска, сдох элефант на Иртыше:Слону студено было, скользко идти по первой пороше"-— "Ты прав! Здесь нет слонам дорог.Садись. За твой ответ пятерка.А кто не выучил урок, тому сегодня будет порка!"Истории учитель строг.2Полковник Шварц, угрюм с лица, имел отзывчивое сердце.Для мальчугана-иноверца полковник заменил отца.За стол садилися один простой обед делить по-братски —Раб молодой и господин. Текла их жизнь по-холостяцки.Спросил полковник:"Ну, дружок, какой сегодня был урок?Чему учили нынче вас?"И начал Увенькай рассказ…Воскликнул Шварц:"Петров дурак! Он учит вовсе вас не так,—Таит он, что кокандский хан в вышеозначенном годуЗатеял дерзостный обман, себе, конечно, на беду."Глаза, мол, русским отведу, слона, мол, русским приведу!"России в подданство просясь, сказав "покорствовать желаем",Переговоры вел с Китаем о том же самом хищный князь.Вот и послал послов-пройдох… Но их назад мы завернули.Не от мороза, а от пули индийский слон в степи подох!Теперь ты понял, милый друг?Учиться кончишь ты когда,—Пошлем тебя туда, на юг, во туркестански города.Разведывать ты будешь там, ходить за ханом по пятам.Его повадки изучи. Тебя готовим в толмачи.Но, если в дебрях той страны годок побудешь ты не зря,Тебе и большие чины мы исхлопочем у царя!"Шварц, речь закончивши, зевнул, лег на кушетку и заснул.Раб потихоньку встал, идет из горницы на огород.

В траву он ляжет на обрыв и будет отдыхать, дышаПрохладным ветром Иртыша. И книжку вынет и, раскрыв,Займется чтеньем не спеша.Та книга очень хороша!3Прекрасна книжка!Как-то раз в воскресный день, после обедни,Шел Увенькай в полдневный час из крепости в аул соседний,Где жил приятель Садвокас.Шел и мечтал, что Садвокаска нацедит четверть кумыса.Вдруг видит: некая коляска стоит в степи без колесаПошел обратно с кумысом толмач дорогою прибрежнойИ видит, что ямщик небрежный всё возится над колесом.Вот два солдата трубки курят. Сверкают острия штыковСедок поодаль брови хмурит и книжкой гонит мотыльков."Скажи, джалдас[513], он кто таков? Из ссыльных, что ли, поляков?"Спросил толмач у ямщика.И был ответ его таков:"Сей барин не из поляков, из русских он бунтовщиков.Его, должно быть, года три не выпускали из оков.В Ялуторовск[514] из Бухтармы[515] на поселенье из тюрьмыЕго везем в коляске мы. С ним осторожней говори!Его пугалися цари, страшилися государи!Чтоб свергнули государя,Сей барин подстрекал солдатЧетырнадцатого декабряДвенадцать лет тому назад.Вот он каков. Иди-ка, брат! Сюда приблизился ты зря".4Пошел толмач. Вдруг слышит крик. То окликает бунтовщик:"Эй, друг киргиз, остановись! Продай, пожалуйста, кумыс!"Подходит Увенькай, дает бутылку путнику.И баринИз горлышка прежадно пьет. Он говорит:"Спасибо, парень! То не кумыс, а чистый мед!"А книжку сунул он под мышку, не закрывая. В эту книжкуГлядит толмач. Там есть портрет.Изображает он парнишку пятнадцати, не больше, лет.Он, щеку подперев рукой, сидит, парнишка толстогубый,Курчавый парень, белозубый… Узнать бы, кто это такой?"Напился! Больше не хочу! — промолвил путник толмачу.—От жажды гибнул я. Ты спас. Возьми двугривенный, джалдас!"Толмач ответил:"Полдень жарок, песок в степи кругом горяч.Пусть будет, что тебе в подарок я дал кумыс!"— "Я не богач! —Воскликнул путник.—Но с лихвоюЯ твой подарок отдарю!" —И трубку с львиной головою он протянул."Я не курю!"— "Так что же дать знакомства ради? Ну, вот — серебряная брошь".Увенькай, на книжку глядя, молчал и думал:

"Сам поймешь!"Так получил он эту книжку в обмен на чашку кумыса,И всё узнал он про парнишку, чьи так курчавы волоса.Воскликнул пылко бунтовщик:"Мой друг, хочу тебя обнятьЗа то, что ты любитель книг!"Смеялись конвоиры.ГнатьИм мальчугана было лень,—Был зноен, душен этот день,Смерчи клубились на дорогах…5"В ауле, на своих порогах[516],Черкесы праздные сидят.Сыны Кавказа говорятО бранных, гибельных тревогах…"Но что это? Шуршат шелка. И чья-то нежная рука,Легка, душиста, горяча, вдруг промелькнула у плеча.Кто обнимает толмача?Кто говорит:"Бонжур, мой друг! Ах, как забавен твой испуг!Как ты краснеешь, ай-ай-ай! Что ты читаешь, Увенькай?"Молчит толмач. А к книге тянется девическая рука,Алеет нежная щека за кружевом воротника…Архиерейская племянница, как ты стройна и высока!Девица спрашивает ласково:"О Увенькай! Давно ль ты глух?Я вижу — "Пленника кавказского"Читаешь ты. Прочти же вслух!Я знаю: "…на своих порогах, черкесы праздные сидят",О чем черкесы говорят?Ну-ну! Читай мне всё подряд, о чем черкесы говорят.Но обожди… Последний лист в сей книжице почти что чист,Здесь окончание стишка…"Метнулась девичья рука, и нет последнего листка."У, ити-бала, собачья дочь, листок ты рвешь из книги прочьЗачем листы ты рвешь из книг?" —Хотел толмач промолвить вслух,Но стал горяч, шершав и сух неповоротливый язык,От злобы захватило дух.А дева прячет за корсаж посеребренный карандаш."Вот письмецо! Не мни, не мажь.Полковнику его отдашь!"6Чертополох прильнул к полыни, лопух обнялся с беленой.Бушует зелень на вершине стены старинной крепостной.Бушует зелень. Ветер жарок. Он южный, он жужжит и жжетВрывается под своды арок старинных крепостных ворот.Его гуденье, шелестенье заполнило ночную мглу.Шумя, колышутся растенья на старом крепостном валу.Такие ночи лишь в июле случаются в краю степном.Казак стоит на карауле на бастионе крепостном,И вдруг он слышит: кто-то дышит, вот вздох и снова тихий вздох.

"Эй, кто там ходит, кто там бродит, гнет на валу чертополох?" —Казак вскричал:"Ау, ребята! То не сержантова ль коза? Лови ее!Пошла куда-то!"Молчи, казак! Протри глаза!Не выйдешь ты из-под аресту, а то и выдерут лозой,—Как смел полковничью невесту назвать сержантовой козой!7На бруствере сух хруст песка, тропиночка узка.И слышится издалека, как плещется река.Раздался голос:"Не споткнитесь. Поберегите глаз. Здесь карагач[517]".— "Не беспокойтесь. Была я здесь не раз".— "Любовь моя, вы не боитесь гулять здесь в поздний час?"— "Я не боюсь, мой храбрый витязь. Надеюсь я на вас!"— "Любовь моя, вы знаете — в степях опять мятеж!"— "Ах, вечно у кочевников мечты одни и те ж!"— "Верны нам ханы. Но на ханов чернь ополчается везде.Бунтовщик Исатай Тайманов восстал в Букеевской орде,А также Утемисов[518] некий творит преподлые дела.Молва об этом человеке по всем аулам проплыла".— "Они ж далёко!"— "За Уралом. Но и у нас найдешь таких.Из Каратау[519] мне доносят о подлых шайках воровских.Там есть в горах один мятежник. Воззвал: "Страшитесь, я приду!Веду я бедных на богатых, я счеты с крепостью сведу".Мятежник сей наказан будет, в большую попадет беду —В тысяча восемьсот тридцать шестом годуНе может быть нападенья на Омскую крепость!"— "Ведь это ж наглость и нелепость! — в ответ невеста говорит.—Коль сунется мятежник в крепость, ему жестоко нагорит!Где ж он теперь, кайсак[520] мятежный?"— "Близ укрепленья Каралы!Но вы не бойтесь, друг мой нежный, ему куются кандалы.Для супротивного кайсака уже куются кандалы.Я сам их кузнецам заказывал, они крепки и тяжелы!"Тут южный ветер из пустынь дохнул, пахуч, горяч.Шарахнулись ковыль, полынь, и дрогнул карагач.И девушки раздался вздох,— вдруг вспомнила она,Что цепок здесь чертополох, дурманит белена."Сколь сладко пахнет здесь травой! Лопух — и тот расцвел!"На бастионе часовой глаза во тьму отвел.Блуди, коза, блуди, коза, смущай народ честной,Близка военная гроза над крепостной стеной!Близка гроза иль далека — тоска у казака.На бруствере уже замолк тяжелый хруст песка.Замолк песка тяжелый хруст, и бруствер как бы пустИ лишь чертополоха куст дрожит в горячей мгле.Папахи мех курчав и густ. Уста коснулись уст.Скрипит трава, трещат стебли, прижатые к земле…8Устроил бал полковник нынче. Гостей ведет в парадный залМечи, изогнутые клынчи[521], кольчуги, шлемы показал."Коллекция моя прекрасна, живу я в Омске не напрасно —

Люблю я Азию ужасно, ее мне будущее ясно!Эй, Увенькай, подай бокал!"Созвездия сияют свеч в высоких медных канделябрахПолковник произносит речь:"Друзья, подымем тост за храбрых,Что супротив бунтовщиков в немирные уходят степи.Бунтарь закован будет в цепи! Здесь не Коканд[522], здесь не Кашгар[523]!Пошлем две сотни казаков,— тяжелый нанесем ударЭй, Увенькай, сними со свеч нагар!"Исполнил приказанье раб и возвращается на место.Глядит — наряднее всех баб сидит хозяйская невеста.Звать на казахском языке таких красавиц "Айналаин"[524],—Браслет сверкает на руке, румянец пышет на щеке.А сколько ласки в голоске!Красива. Молодец хозяин!"Эй, Увенькай, подай вина для госпожи!"И пьет она,И молвит важно, как хозяйка:"Спасибо, милый Увенькайка!Ты жив, кавказский пленник наш? Ты будешь мне любимый паж!Полковник, раб ваш — милый парень, вид расторопный у него.Но не пойму я одного — он куплен или кем подарен?"9"О, это дело было так,— сказал полковник.—Есть у Тары[525]Екатерининский маяк. Там торг.Киргизы и татары,Калмыки и джюнгарцы даже порой съезжаются туда.Там производится всегда рабов свободная продажа.Мальца купил я у монгола за три с полтиной серебромКрестил мальчишку, отдал в школу — пусть вспомнит он меня добром.И знаете, к нему не строг. В жестокости не вижу прока.Случается, что дам щелчок, когда не выучит урока,Но обижать — помилуй бог!Нет! Он оплачен серебром, ему забот нет ни о чем,Пусть вспомнит он меня добром, он будет бойким толмачом.Он уже и теперь не только по-русски,Но и по-арабски и по-китайски хорошо читает и пишет…"Всю Увенькай беседу слышит. Стоит потупившись, не дышит…Всё знает Увенькай, всё помнит: родной аул, войну, разгром,Монгольский плен и путь на рынок, маяк, стоящий за бугром,Приезд полковника… Полковник платил казенным серебром.Раб знает, для чего он куплен и отдан в школу толмачей:Чтоб, с виду будучи не русским, знать тайну всех чужих речей.Он знает: выучат законам, да и пошлют потом шпиономРазведывать в Кокандском царстве, где не смолкает звон мечей,Где не смолкает свист камчей[526], где камень гор еще ничей.Там убивают толмачей… А ведь в Коканд пошлют, ей-ей!Затем и обучают смеяться, хитрить, кланяться."Он сколько лет у вас останется?"— "Покуда в школе толмачей".Заулыбалась, вся румянится архиерейская племянница.К полковнику прижалась. Тянется шлейф ее платья.И они уходят в глубину зала, где тускло млеют созвездия свечей.